Седа Маркарьян - Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции

По солнечному календарю Сэцубун приходится на первую декаду февраля (обычно празднуется 3 или 4 февраля); по лунному календарю он бывал и в 12-м, и в 1-м месяцах. В некоторых сельских районах Сэцубун все еще отмечается по лунному календарю, и здесь он более популярен, чем канун Нового года по солнечному календарю, возможно, благодаря его сакральной обрядности.

Появление обряда Сэцубун связывается с одним из важнейших понятий китайской философии — инь-ян. Это два противоположных взаимодействующих начала, лежащие в основе мироздания: света и тьмы, положительного и отрицательного, активного и пассивного, юга и севера, женского и мужского и т. п. Считалось, что на стыке сезонов эти начала противостоят друг другу, что вызывает опасность появления разного рода несчастий. Отсюда необходимость недопущения активизации злых сил и рождение своеобразной обрядности изгнания демонов. Последняя имеет несколько названий — они-яраи, они-хараи, цуина, ониоисики, но суть их одна: прогнать злых духов и обеспечить себе благополучие.

Сэцубун как праздник начал отмечаться с эпохи Хэйан, первоначально среди аристократии, а затем и других сословий. С эпохи Токугава, т. е. с XVII в., он вошел в жизнь каждой семьи и одновременно начал широко отмечаться в наиболее известных храмах, превратившись в своего рода торжественное зрелище.

Сэцубун широко освещен в таких произведениях средневековья, как "Гэндзи моногатари" Мурасаки Сикибу, "Адзума кагами" ("Зерцало Адзума" — хроника правительства раннего периода Камакура, 1180–1260 гг.), "Тююки" ("Записки правого (второго)министра Фудзивара Мунэтада", начало XII в.) и "Макура-но соси" Сэй Сёнагон [116, с. 357].

В обрядность Сэцубун входит изгнание злых духов с помощью амулетов и разбрасывания бобов. В таком виде она дошла до нас со времен Муромати [118, с. 427]. Амулет, как правило, представляет собой ветку вечнозеленого кустарника османтус с колючими листьями и с сильным запахом цветов. На ветку османтуса насажена высушенная голова рыбы иваси. Во время Сэцубун амулет кладут у входа в дом. С периода Хэйан существовала легенда, что в этот вечер злой дух Кагухана появлялся в городе, ловил и поедал девушек и детей. Но Кагухана не любил запахов сушеной иваси и османтуса и старался обходить те места, где был этот запах. Если же он хотел отбросить со своей дороги эти сильнопахнущие предметы, то натыкался на колючки османтуса и тоже не мог проникнуть в дом. В некоторых местах в качестве амулетов используют обладающие сильным запахом чеснок, лук или шерсть [116, с. 357]. Очевидно, обычай использовать сильнопахнущие предметы как обереги японцы позаимствовали у айнов.

Разбрасывание бобов (мамэмаки, или мамэути) связано с другой легендой. Согласно легенде времен императора Уда (888–896), во время его царствования в городе появился злой дух, сошедший с горы Курама. Чтобы изгнать его, семеро ученых монахов возносили молитвы в течение 7749 дней, а затем откупились от него бобами: пришли к пещере, где он обитал, и бросили ему 3 коку и 3 то бобов [4] Коку и то — меры ёмкости. 1 коку = 180,4 л; 1 то = 0,1 коку. [115, с. 30]. Существует еще одна версия возникновения обычая разбрасывания бобов. В стародавние времена в Японии свирепствовала эпидемия, которая унесла много жизней. Считали, что в распространении болезни повинны черти. И поэтому в канун Сэцубун в них бросали поджаренные соевые бобы.

Разбрасывание бобов — наиболее важная часть обряда. Бобы жарят на огне, который, как уже говорилось, считается очищающей стихией. В домах бобы разбрасывают не только у входа, но и в комнатах, особенно в темных углах, где якобы и могут находиться черти. Обычно этот почетный обряд выполняет хозяин дома. Во время разбрасывания бобов приговаривают: "Они ва сото — фуку ва ути" ("Черти — вон, счастье — в дом!"). Эта присказка, вероятно, вошла в обиход с периода Токугава. Потом бобы собирают и едят в качестве ритуальной пищи, чтобы отвести всяческие болезни. Считается, что надо съесть столько бобов, сколько тебе лет, и еще один для того, чтобы в наступившем году ты был здоров и удачлив в делах. С эпохи Хэйан существовал также обычай заворачивать бобы (по числу лет плюс один) в бумагу и ночью класть сверток на перекресток дорог, чтобы кто-нибудь на него наступил [131, с. 124]. В этом случае все несчастья прошлых лет покинут человека. Такой обряд описан в "Мунэнага сюки", дневнике военачальника и кронпринца Мунэнага, жившего в XIV в.

Для изгнания беса, вселившегося в самого человека, использовали в старину обряд цуина: нюхали атрастилис, сильнопахнущую траву, или ели моти, замешенные на этой траве. Данный обряд описан в "Сики-моногатари", литературном памятнике эпохи Камакура.

В сельской местности в этот день изгоняют не только злых духов, но и вредных насекомых и змей, для чего во дворах жгут ветки деревьев. Считается, что треск горящих веток отпугивает всякую нечисть. С давних пор праздник заканчивается вечеринками.

Обряд изгнания бед проводится во всех храмах, синтоистских и буддийских. В первых он называется сэцубун-сай, или цуина-сики, во вторых — сюсё-э. Во время ритуального обряда разбрасывания бобов перед храмами собираются толпы народа. После совершения религиозного обряда из храма с шумом выбегают мужчины в костюмах демонов и смешиваются с толпой. Несколько позже появляются переодетые монахи, которые гонят демонов по улицам, а затем возвращаются в храм, после чего начинается церемония разбрасывания жареных бобов.

Обряд совершает специально избранный для этой цели "человек года" (тоси-отоко). Впервые о "человеке года" и его функциях в этой обрядности упоминается в "Имагава Дайсю- си", записках полководца и поэта Имагава (1325–1420). Это обычно наиболее влиятельные, уважаемые люди: депутаты, популярные артисты, писатели, борцы сумо и т. п. Сейчас совершение обряда доверяют даже женщинам. Праздник приносит выгоду и храмам, где собирается много народа, и тоси-отоко, способствуя их популярности. Таких тоси-отоко может быть 100 и более человек, как, например, во время этого праздника в г. Тага (преф. Сига). Тоси-отоко в синих национальных одеждах с гербами на спине, красных шапочках типа беретов стоят полукругом во дворе храма, отгороженные от толпы симэнава, в руках у них деревянные коробочки, наполненные завернутыми в белую бумагу бобами. Кидая жареные бобы в толпу, они кричат: "Они ва сото, фуку ва ути". На лицах людей, которых собирается во дворе храма не одна сотня, можно прочитать целую гамму чувств. Это и радостное оживление, и насмешка, и надежда, и искренняя вера, и полное презрение ко всему происходящему [112, с. 165]. В некоторых храмах, например Хорюдзи и Кофукудзи в г. Нара, Хэйан в г. Киото, Нагата в г. Кобэ и др., устраиваются представления, сюжетом которых является изгнание демонов богами.