Седа Маркарьян - Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции

Определенное влияние на укоренение у японцев культа предков оказало и конфуцианство, основным содержанием которого и был этот культ. Японцы, воспитанные в духе синто, органично восприняли положения конфуцианства о том, что главнейшая обязанность человека — это сыновья почтительность и почитание предков, в том числе предков императора, что впоследствии стало основой государственного синто.

Обрядность праздника Бон связана с тем, что японцы в старину имели две могилы — телесную и духовную, хотя могилы в современном понимании этого слова в далеком прошлом даже не было. Существовал обычай уносить умерших в горы и далеко в долины и там оставлять. Это были так называемые горные могилы, или могилы брошенных (яма-хака, или сутэ-хака, яма — гора, хака — могила, сутэ — от слова бросать). Эти места назывались "долинами ада", даже если они были не в лолинах, а в горах. Например, такая долина находится к востоку от г. Нара. В г. Киото — к югу от храма Киёмидзу, и называется это место Торибано, в горном районе Сага в окрестностях Киото такое место известно под названием Аласино [126, с. 110].

"Долины ада" с ужасающими натуралистическими подробностями описаны в новелле "Сказ о горе Нараяма" японского писателя Фукудзава Ситиро (род. в 1914 г.). Сюжет новеллы основан на древнем японском обычае уносить в горы не только умерших, но и живых стариков, ставших обузой в бедняцких семьях. На горе обитал дух-покровитель деревни, который и встречал души этих людей. "На горе Нараяма живет бог. Ни одна душа в деревне не сомневалась, что те, кто ушел на гору, его видели… Вот и сама вершина… под скалой, съежившись, сидел покойник. Ладони сложены вместе — будто в молитве… Снова увидел скалу-под ней белели кости. Ноги лежали вместе, а голова валялась рядом, Повернутая в противоположную сторону. У скалы сидел, скрючившись, скелет. Руки его валялись отдельно от костяка. Казалось: кто-то их нарочно разбросал… Под каждой скалой был покойник. Попадались трупы и под деревьями. Некоторые были недавними и казались еще живыми людьми" [79, с. 161, 164].

В начале VIII в. кодекс "Тайхорё" упорядочил обряд захоронения. Согласно кодексу, все население было разделено на категории и лишь лица определенного ранга имели право на могилу как таковую. Простых людей по-прежнему бросали в горах. Кладбища для высокопоставленных лиц были на территории буддийских храмов. В 40 — начале 60-х годов VII в. специальным указом запрещалось сооружение могильных курганов и вводилось новое буддийское правили погребения — трупосожжение [32, с. 95].

Что касается так называемых духовных могил — орогами-хака (орогаму — молиться), то они вначале представляли собой либо столб из цельного дерева, либо каменный фонарь, которые ставили во дворе каждого дома в память об ушедших предках как символ их поминания, как место для возвращения душ усопших к ныне здравствующим потомкам. Постепенно духовные могилы со двора перекочевали внутрь дома в виде буддийских поминальных табличек — ихай, которые по форме на-поминали надгробную стелу. Эти таблички считались священной реликвией, поэтому во время пожара или других стихийных бедствий, когда люди спешно покидали жилища, они брали с собой прежде всего ихай: было бы ужасно, если бы сгорело то обиталище души умершего, куда она нисходит, чтобы получить знаки внимания от близких. Каменные же фонари богатые семьи начали ставить вблизи храмов. И по сей день дорога к храмам представляет собой аллею этих каменных фонарей.

Вера в возвращение душ умерших предков туда, где они раньше жили, — элемент синтоизма. Считается, что в день Бон семью посещает семь поколений предков. Это свидетельство то-го, что в этом празднике органично соединились буддийские и синтоистские обычаи.

Поскольку первоначально считалось, что душа умершего обитала в горной долине, где находилось и его тело, то в праздник Бон шли молиться в горы, чтобы пригласить душу умершего. В горах около сутэ-хака возжигали курительные палочки, а огонь от них приносили домой и им у входа зажигали так называемый факел встречи душ предков. Факел представлял собой фитиль из кусочка ткани. Считалось, что вместе с ним, т. е. с огнем, в дом входили души ушедших. Слово "огонь" по звучанию является частью слова "душа" (хи — огонь, а тамасихи — душа). Поэтому огонь считался символом души.

С течением времени Бон потерял свое сугубо религиозное значение, как и многие другие праздники, но по-прежнему популярен у народа. Это объясняется тем, что отход людей от религиозного мировоззрения и веры в существование загробного мира не означает их отказ от почитания умерших. То есть остается почитание ценности человеческой жизни, пройденной всеми предыдущими поколениями, в виде памяти и скорби о них, поклонения им. Это почитание далеко выходит за пределы узкородственных отношений и распространяется на всю историческую общность. Поэтому и в наше время День поминовения усопших сохраняет многие древние обрядовые элементы. Детали его проведения несходны в разных местах, но общие черты везде одинаковы. С этнографической точки зрения Бон наиболее интересен в отдаленных районах страны, хотя много любопытного можно увидеть и в таких больших городах, как Киото и даже Токио.

Бон отмечается в течение нескольких дней; в одних районах в середине июля (обычно с 13 по 15), в других — в середине августа (13–16).

Хотя День поминовения усопших, казалось бы, праздник грустный, но отмечается он весело, красочно и шумно. По замечанию Катаяма Сэн, "это веселый народный праздник. Царит атмосфера легкой шутки, меткой остроты" [42а, с. 78]. Дело в том, что, согласно поверьям, в эти дни души умерших посещают свои дома и семьи во многих поколениях как бы "воссоединяются".

Как мы уже говорили, этот праздник пользовался и до сих пор пользуется популярностью среди населения и поддержкой правящих кругов страны. Он всегда выполнял функцию социализации населения как на микроуровне семьи, так и на макроуровне нации. В период Токугава для укрепления семейных уз (иэ), основной ячейки общества, а в целом для укрепления всей иерархии общества подмастерьям на фабриках, служанкам в домах и магазинах в день Бон разрешали так же, как и в праздник Ябуири (единственный отпускной день для прислуги и подмастерьев, 15-го числа 1-го месяца), возвращаться к родителям. Правительство Мэйдзи отменило выходной день в этот праздник. Однако он продолжал оставаться, по словам Янагида Кунио, "наиболее важным ежегодным праздником после новогодних торжеств" [135, с. 271]. В настоящее время рабочим часто дают в последний день праздника выходной, а многие приурочивают свои отпуска к этим дням, чтобы посетить родные места и пообщаться как с душами своих предков, так и с живыми родственниками. Дети в день Бон обычно не посещают школу. К этим дням так же, как и под Новый год, рабочим и служащим выплачивают премиальные, так называемые бонусы. Друзья и родственники обмениваются подарками.