Юрий Слёзкин - Арктические зеркала: Россия и малые народы Севера

Миссионерская деятельность началась незамедлительно. Русским сибирякам было приказано сбрить бороды и носить немецкое платье {178} 178 ПСИ. Т. 1. С. 271-276. ; коренных жителей следовало окрестить и вознаградить русской одеждой (таким образом, ожидалось, что каждая группа поднимется на шаг выше). Специальные миссии были отправлены в Пекин, на Камчатку, в Иркутск, а позже — на Колыму, Алазею и Анадырь {179} 179 Абрамов Н.А. Материалы для истории христианского просвещения Сибири // ЖМНП. Т. 81. № 5 (1854). С. 41, 44; Харламповин К.В. Малороссийское влияние. С. 852—856. , но главным объектом заботы стали обские угры. В 1702 г. новый митрополит Сибирский, Филофей Лещинский, получил дозволение Петра обращать ясачных людей, не освобождая их от дани, и в 1706 г. ему было приказано отправиться вниз по Оби, «кумиры и кумирницы сожигать» и крестить «жителей всех от мала до велика». Впрочем, силу применять не следовало, и первую миссионерскую экспедицию, не поддержанную светскими властями, манси принять отказались {180} 180 Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера. С. 26. . Раздраженный Петр повелел Филофею, «где найдут по юртам остяцким их прелесные мнимые боги шайтаны, тех огнем палить и рубить и капища их разорить, а вместо тех капищ часовни строить и святые иконы поставляти, и их Остяков приводите ко крещению… А естли кто Остяки учинят противность сему нашему великого государя указу, и тем будет казнь смертная» {181} 181 ПСИ. Т. 1. С. 413-414. . Тем временем Сибирь стала централизованной губернией, и ее первый губернатор, князь М.П. Гагарин, прибыл в Тобольск в 1711 г. с наставлениями помогать миссионерам. Годом позже у митрополита были корабль, солдаты, толмачи и подарки для обращенных, а будущим христианам было велено, «чтобы они Остяки никуды не разъезжались» {182} 182 Там же. Т. 2. С. 180. См. также: Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера. С. 34. .

В течение следующего десятилетия Филофей Лещинский раз за разом пускался в путь, чтобы «крепкие нечестия столпы… низрынуть, разорите капища, опровергли и сокрушите вся идолы» {183} 183 Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. С. 70. . Достигнув угорского поселения, партия из нескольких монахов и десятка солдат сходила на берег, и «наставник» обращался к собравшимся обитателям деревни с проповедью о превосходстве христианства над язычеством. Толмач переводил его слова, и миссионеры приступали к разорению и сокрушению «идолов и языческих капищ». Покончив с этим, они загоняли жителей деревни в реку для крещения, после чего «новые христиане» получали оловянные крестики, рубахи, штаны, хлеб и другие подарки {184} 184 Там же. С. 70-109; ПСЗ. Сер. 1. Т. 5. № 2863. С. 133; Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера. С. 34. . Некоторые аборигены пускались в бегство, отказывались покидать свои дома или «затыкающы ушы своя, яко аспиды глухии» {185} 185 Новицкий Г. Краткое описание о народе остяцком. С. 88, 92, 93, 106. . Другие пытались выговорить себе право иметь «многих жен» и держать изображения духов «между иконами». Некоторые нападали на миссионеров «убийственной рукой» {186} 186 Там же. С. 71-72, 75, 100-103. . (Согласно летописцу Филофея, сам «наставник» получил удар «прамо [в] чрево», но остался цел и невредим благодаря божественному вмешательству {187} 187 Там же. С. 94. ). В конечном счете, однако, угроза «кары смертью», щедрая раздача подарков и некоторые особые льготы для крещеных — в первую очередь освобождение от уплаты ясака на три года и прощение нетяжких преступлений — обеспечили успех предприятия, и в 1720 г. Петр поздравил Филофея с успешным крещением более чем сорока тысяч язычников {188} 188 ПСЗ. Сер. 1. Т. 5. № 2863. С. 133; Федоров М.М. Правовое положение народов Восточной Сибири, XVII — начало XIX в. Якутск, 1978. С. 86—88; Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера. С. 39, 54/57. . [27] В действительности общая численность обских угров составляла приблизительно 13 400 человек. См.: Огрызко И.И. Христианизация народов Тобольского Севера. С. 49.

Другой областью массового обращения была Камчатка. Первый эмиссар Филофея, архимандрит Мартиньян, прибыл туда в 1705 г., но его интересы простирались в иные сферы {189} 189 Абрамов Н.А. Материалы для истории христианского просвещения Сибири. С. 41. . В 1711 г. он принял участие в казачьем восстании и заслужил «шубу соболью лапчатую, да Петра Чирикова грабленых дворовых людей камчадальской породы некрещеных робят, иноземским названием Щочка да Чистяк, да Володимера Отласова дворовую ж девку некрещеную Настасью» {190} 190 ПСИ. Т. 2. С. 538. . Вскоре после этого Мартиньян был задушен дворовыми-ительменами, и его дело унаследовал другой мятежник, Игнатий Козыревский, успевший основать монастырь до того, как был арестован властями {191} 191 Окунь С.Б. Очерки по истории колониальной политики царизма. С. 98; Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. С. 98. . Наконец, в 1745 г. на Камчатку прибыла специальная миссия из девятнадцати священников во главе с архимандритом Иоасафом Хотунцевским с задачей крестить местное население, основывать школы и объяснять местной администрации, что сбор ясака не является их единственным делом {192} 192 Колониальная политика царизма. С. 139—149. . Пятью годами позже Иоасаф сообщал правительству, что

все Камчадалы (кроме Коряков, в дальности от Камчатки, с места на место переезжающих) благодатию Божиею Св. Крещением окрещены, научены и состоят все в Вере, как благодать Христова утверждает; и потому дело проповеди Слова Божия кончилось и более приводить из язычества в Веру Христову некого {193} 193 Абрамов Н.А. Материалы для истории христианского просвещения Сибири. С. 50. .

К тому времени, однако, в Петербурге это мало кого беспокоило. Ежегодные доходы от торговли пушниной быстро снижались, и в середине XVIII в. наследники Петра не проявляли особого интереса к ясачным людям, будь те язычниками или православными. По-прежнему строились церкви; по-прежнему открывались новые семинарии; по-прежнему крестили многочисленные группы людей (преимущественно в Иркутской епархии); и по-прежнему слышалось беспокойство о качестве подобных обращений {194} 194 Федоров М.М. Правовое положение народов Восточной Сибири. С. 89— 95; Этническая история народов Севера. М., 1982. С. 125; История Якутской АССР. М., 1957. Т. 2. С. 208. , но столичные власти более не желали предоставлять для этих целей значительные суммы денег или «добрых людей», не говоря уже о воинских частях. Сосланные в «снежную пустыню» за разнообразные нарушения церковной дисциплины и по большей части забытые вышестоящими иерархами, священники, поставленные на Север, делали нелегкое дело обслуживания христианских потребностей людей, у которых такие потребности отсутствовали. Большинство новообращенных продолжали общаться со старыми духами и, как правило, не помнили свои христианские имена и не желали следовать предписанным ритуалам. Функция священников заключалась в разоблачении и искоренении языческих обычаев, в особенности брачных. Многоженство и кровосмешение (определяемое в соответствии с русскими принципами родства) были объявлены вне закона и спорадически преследовались, а уплата калыма и браки между несовершеннолетними осуждались, но были повсеместно терпимы как неискоренимые {195} 195 Федоров М.М. Правовое положение народов Восточной Сибири. С. 95—99. . В остальном судьба христианской веры зависела от местных священников. В 1747 г. священник Пыхов дал следующий отчет о своей деятельности: