Сергей Глезеров - Удельная. Очерки истории

Раньше воды в пруду было побольше, на травяном склоне любили позагорать, а вот купаться отваживались немногие. Зимой по склону катались на санках и лыжах. Но больше любили прокатиться прямо по улице чуть ли не от самого Старо-Парголовского проспекта. Иногда удавалось скользить очень далеко.

Впрочем, гора эта не отличалась крутизной. Любителей «погорячее» манили склоны со Старо-Парголовского от Рашетовой улицы до велотрека. В воскресенье в хорошую погоду там собирались все – от мала до велика, взрослые с удовольствием катались вместе с детьми. Иногда катание превращалось в настоящее народное гуляние, хотя общепризнанным любимым местом масленичного веселья было все же, конечно, ЦПКиО с катанием на американских горах и на лошадиных упряжках.

Дом у стрельбища в Сосновке. В центре – Ю.Я. Чайковский. Фото 1951—1952 гг. Из архива О.Ю. Лукьяновой

Но и у нас были примечательные «объекты», на которых происходили настоящие соревнования, собиравшие публику: стрельбище в Сосновке, гонки на мотоциклах на склонах Поклонной горы, состязания на велотреке, а позже и мототреке по льду и по гаревой дорожке. Это были притягательные места для многих удельнинцев. Для детей были организованы школы фигурного катания. Например, я занималась сначала на Скобелевском проспекте (в подвале дома за магазином хозтоваров), а позже в секции при велотреке.

К местам развлечений стоит отнести кинотеатр «Уран». Он манил нас к себе с невероятной силой, ведь перед началом сеанса там продавали мороженое. Здесь я впервые посмотрела: «Полосатый рейс», «Евгений Онегин», «Операцию „Ы“...» Еще один культурный объект – клуб «Красный Октябрь» за станцией Удельная. На сцене этого почти деревенского очага культуры мне в шестилетнем возрасте довелось выступить в танцевальном хороводе и даже попасть за это на страницы ленинградской газеты. В школьные годы мы ходили в кино «Озерки», нас возили в кинотеатр «Спорт» и ДК «Выборгский». А самые мученически тяжелые культпоходы были на новогодние елки. По традиции профсоюзные елки для детей работников «Светланы», кем и являлись мои родители, проводились и в ДК «Первой пятилетки», и в ДК им. Газа или в ДК им. Кирова и начинались с 10 часов утра. И это при том, что ближайшей станцией метро была «Площадь Ленина»...

Рассказ о Лагерной был бы неполным, если не вспомнить ее самое романтическое место – таинственные пруды между Малой Ивановской и Старо-Парголовским. Эти пруды в народе по-разному называют, по-разному рассказывают историю их создания. Но все их вспоминают с радостью и какой-то детской восторженностью: кто рыбок вспомнит, кто скульптуру, кто родник...

Недавно, подойдя к одному из сохранившихся прудов, я вновь удивилась его таинственности. Оно совсем маленькое, можно сказать, крошечное, но на его берегу приятно посидеть и почувствовать уединение. Воды в нем так много, что она переливается через край, вытекая тонкими ручейками. Дорожки, которые ведут к нему мимо современных девятиэтажек, сохранили уникальную удельнинскую неповторимость. Кусты, сплетаясь ветвями, образуют плотную изгородь. Кругом кипит и бурлит жизнь, а здесь время останавливается, замирает, как будто в заколдованном царстве. Может быть, здесь и прячется от посторонних глаз Душа Удельной, моей Удельной?

Среди улиц, проходивших в нынешних «побратимских» кварталах Удельной и исчезнувших во время реконструкции 1960-х годов, словно бы растворившихся в пространстве и во времени, была тихая и уютная Кузнечная. Проходила она между Выборгским шоссе и Старо-Парголовским проспектом (ныне, соответственно, проспекты Энгельса и Мориса Тореза, параллельно Исакову переулку и Большой Осиповской улице (теперь Манчестерская и Дрезденская улицы). Ныне от нее не осталось и следа – кроме обозначений на старых картах, рассказов старожилов и уникальных реликвий из семейных архивов.

Название Кузнечной улицы было известно с 1908 года и происходило, по всей видимости, от кузницы Федора Яковлевича Юнга, находившейся на Выборгском шоссе, 29А. Кем был кузнец Юнг, точно выяснить не удалось, но, скорее всего, он принадлежал к большому роду Юнгов с немецкой колонии Гражданка, среди которых тоже были кузнецы.

«Прекрасно помню дивную Кузнечную улицу, проходившую между нынешними Дрезденской и Манчестерскими улицами, – говорит удельнинский старожил Эдгар Рихардович Прокофьев. – До самой середины 1960-х годов она сохраняла свой чудесный деревенский аромат, непередаваемое очарование... Она была особенно прекрасна в пору цветения яблок – какие здесь были сады! Старенькая, маленькая, уютная, тихая улочка, с патриархальной тишиной – такой она осталась в памяти. Как будто бы какой-то райский уголок. Она будто бы взывала: не уничтожайте меня, не тесните меня каменными громадами...»

Во второй половине 1960-х годов Кузнечная улица исчезла, прекратила свое существование. Вместе с Кузнечной улицей исчез и пересекавший ее Прудков переулок, проходивший между Исаковым переулком и Большой Осиповской улицей. (С конца 1950-х годов он был

Прудковой улицей.) Правда, по воспоминаниям старожилов, ни одного дома по этой улочке не нумеровалось: все дома, выходившие на нее, значились по Кузнечной и Исакову переулку. В конце 1930-х годов в западной части Прудкова переулка построили несколько бараков, в которых жили девушки, привезенные из провинции для работы сборщицами ламп на заводе «Светлана». К сожалению, довольно скоро эти женские общежития превратились в подобие «публичных домов», и это вовсе не преувеличение...

Среди самых красивых построек на Кузнечной улице был дом семейства Цветковых. Воспоминаниями об этом родовом гнезде семейства Цветковых поделились с автором этих строк удельнинские старожилы – Ксения Михайловна Цветкова и ее двоюродный брат Андрей Михайлович Ридько.

П.П. Цветков. Фото около 1905 г. Из семейного архива Цветковых

«Наш дом стоял на углу Кузнечной улицы и Прудкова переулка, а задний двор нашего участка выходил на Исаков переулок – нынешнюю Манчестерскую улицу, – рассказала Ксения Михайловна. – Носил он номер 37 по Кузнечной улице. Дом построил наш дед, Петр Платонович Цветков, выходец из Угличского уезда. Здесь, в Петербурге, был большой клан его земляков-ярославцев Крыжовых, успешно занимавшихся коммерцией, и Петра определили „мальчиком“ по торговой части. Благодаря помощи земляков и собственным способностям он очень быстро поднялся и открыл свою биржевую контору. Женился, снял дорогую квартиру на углу Невского проспекта и Надеждинской улицы. Контора процветала, семейство ни в чем себе не отказывало. Однако вскоре грянула Русско-японская война, роковым образом отразившаяся на коммерческих делах Петра Цветкова.