Сергей Глезеров - Удельная. Очерки истории

Детская и взрослая поликлиники до войны и сразу после нее находились на Фермском шоссе, рядом с клубом «Красный Октябрь», в двух старых деревянных домиках: налево одноэтажный с большой верандой, через которую попадали в помещения, – детская поликлиника, а направо, примыкая к зданию клуба, – взрослая в двухэтажном деревянном доме. Между ними большой двор. Потом, в начале 1950-х годов, открыли детскую поликлинику № 26 в новом большом доме на углу проспекта Энгельса и Манчестерской улицы. Позже там располагался травмпункт. Детская же поликлиника № 26 переехала в дом напротив – № 44 по проспекту Энгельса. А взрослая поликлиника открылась в 1960-х годах в новом здании на Удельном проспекте.

На проспекте Энгельса в небольшом двухэтажном домике, спрятавшемся за изящной нишей каменного забора, вот уже больше шестидесяти лет находится детское учреждение под № 252, подчиняющееся райздравотделу. В 1945 году это были круглосуточные ясли, а сегодня там оздоровительный детский сад под тем же номером. Сколько поколений детей начинали свой жизненный путь в стенах этого здания!

Еще одна реликвия старой Удельной – красное кирпичное здание на проспекте Энгельса, чуть севернее пересечения со Скобелевским проспектом. До войны в нем располагалась начальная школа с 1-го по 4-й класс. После войны тут находилось ремесленное училище. Как мне помнится, в конце 1950-х годов здание казалось безлюдным: окна первого этажа, выходившие на проспект Энгельса, были то ли закрашены, то ли забиты. Входных дверей на фасаде не было. Территория за домом была огорожена металлическим забором.

Примерно там, где сегодня начинается улица Есенина, от Старопарголовского проспекта начиналась Лиственная улица, которая шла прямо к Сосновке. Вначале улицы, на углу Старопарголовского, стояло несколько частных домиков, а дальше застроена она была деревянными одноэтажными бараками, без всяких удобств. Здесь было много общежитий. Помоек у них не было, все выбрасывалось на улицу – и нечистоты, и мусор.

Этот район считался рассадником болезней и хулиганства, существовало даже такое нарицательное определение: «да он с Лиственной...» Вскоре после войны (в начале 1950-х годов) этот район был расселен и пустовал.

Здесь же, в конце Старопарголовского, на углу с Лиственной улицей в двух двухэтажных деревянных домах с красивыми наличниками на окнах располагались круглосуточные оздоровительные детские ясли № 227 Выборгского района. Они закрылись в середине 1980-х годов, постройки снесли, и теперь бывшую территорию яслей занимает церковь Христиан Адвентистов Седьмого Дня (пр. Тореза, 85).

Культурный досуг на Удельной в те годы был очень скудный: только кинотеатр «Уран» и клуб «Красный Октябрь».

«Уран», находившийся в пяти минутах ходьбы от нашего дома, на Ярославском проспекте, недалеко от Скобелевского (там же, где и сейчас), был нашим «домашним кинотеатром». Телевизоров ведь у нас в начале 1950-х годов еще не было. Кинотеатр был мест на двести, с маленьким экраном, правда, где-то в 1959—1960 годах его расширили за счет небольшой сцены, и мы смогли смотреть и широкоформатные фильмы, которые уже шли в 60-е годы.

Моей обязанностью было днем, сразу после школы, взять билеты на меня и маму, иначе к вечеру их уже не было. Новые фильмы шли дней пять, и повторов фильма не было очень долго. В то время очень строго следили за нравственностью детей, и табличка «Дети до 16 лет на просмотр фильма не допускаются» часто появлялась и на афише, и у билетной кассы, и при входе в зал. Поэтому многие фильмы я в то время знала только по пересказам мамы. К примеру, запретным для меня был фильм «Дело было в Пенькове». По сегодняшним меркам, там есть только одна «откровенная» мизансцена, где показан сеновал и две пары тапочек – мужские и женские.

Второй кинотеатр был в клубе «Красный Октябрь» – его в народе называли «красный лапоть». Клуб размещался в помещениях бывшей церкви при больнице для душевнобольных. Там же была библиотека, работали бесплатные кружки для детей. Я ходила туда в драмкружок.

Что же касается первого телевизора, то он появился у нас во дворе где-то в 1958—1959 годах – в семье Лурье. Это был телевизор марки «КВН» с экраном в полте-традного листа. Выпускал его новгородский завод. И вот на таком маленьком экране мы впервые увидели бегающие картинки, как в кино. Показывали художественный фильм «Овод» с Олегом Стриженовым в главной роли. Нас собралось человек десять, и все мы почти вплотную уткнулись в экран. Такой просмотр мне быстро надоел и разочаровал, так как конкуренции с кинотеатром «Уран» он не выдержал. Потом, правда, появилась у них приставка-линза, которая увеличивала изображение раза в три, но передачи шли очень редко, по вечерам, и длились часа три...

А из театров, в основном, у нас пользовался популярностью Выборгский дом (тогда еще не дворец!) культуры – самый доступный из-за транспорта. Я в детстве любила смотреть там новогодние спектакли, как я говорила – «елки с содержанием».

Имелось в виду не подарки, а именно спектакли для детей на новогоднюю тему После спектакля мы с мамой заходили у Финляндского вокзала в продовольственный магазин и покупали вафельные трубочки, наполненные белковым кремом. Только там они продавались. Однажды мы купили там торт-мороженое. Они только что начали выпускаться. Привезли домой, поели, а часть повесили в сетку за окно. Холодильников еще не было и в помине. Мороз на улице в тот день был небольшой, а к утру следующего дня вообще растаяло. Ведь и тогда были капризы у погоды. Встали утром, и видим, как по оконному стеклу текут молочные реки...

Повзрослев, я с мамой ходила в ДК «Выборгский» и на вечерние спектакли. Нам, удельнинцам, было очень удобно добираться до него в те годы, да при тех транспортных возможностях. А потом, уже к концу 1950-х годов, и концертный зал «У Финляндского» стал проводить циклы музыкальных лекций-концертов, которые вел прекрасный музыковед Александр Утешев...

Культовых зданий на Удельной в те времена не было, но рядом, в Коломягах, действовала церковь Св. Дмитрия Солунского. Многие пожилые жители туда ходили, в том числе и с нашего двора. Моя бабушка регулярно посещала там все службы, особенно по праздникам. А уж Пасху-то отмечали все, и запах только что испеченных куличей стоял во всем доме. Бабушка обязательно ходила освящать их в Коломяжскую церковь. В магазинах куличи тогда не продавали. На крестный ход собирались идти группой, потому что в темноте ходить по тем пустынным улицам было страшновато.

До того момента, как меня приняли в пионеры, я с бабушкой тоже ходила на службы, но не каждый раз, потому что доставляла ей массу хлопот своими расспросами во время службы. Ну а уж когда стала пионеркой, я отказалась от этого. И потом, мне больше нравилась церковь Спаса Нерукотворного на Шуваловском кладбище, куда мы с мамой регулярно, раза два в год, ездили на могилу к отцу. Эта церковь тоже действовала на протяжении всех эпох. По размерам и убранству она была богаче Коломяжской церкви. А интерес к религии, особенно к ее истории, остался у меня на всю жизнь...