Артем Филипенко - Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

К началу осени к борьбе на фронте подключилась советская пропагандистская машина. В Одессе работала мощная радиостанция, что обслуживала не только советские фронтовые части, но и вещала в румынские окопы на румынском языке через громкоговорители, призывая солдат противника прекратить борьбу. В Восточном секторе работали подвижные установки звуковещательной станции с дальностью звука до 7 км.

Между тем румынское и немецкое командование, еще не взяв город, уже обсуждали, как будет использоваться Одесский порт. 2 сентября маршал Антонеску принял у себя немецких адмиралов Пэйша и Флейшнера. Было решено, что навигация в порту начнется по решению немецкого командования [220].

Будучи реалистом, румынский командарм генерал Н. Чуперкэ предложил Генеральному штабу пересмотреть план наступления и внести в него некоторые изменения. В оперативной записке и в рапорте № 38614 от 4 сентября он сообщает о крайне неудовлетворительном состоянии румынских войск первой линии, об отсутствии резервов.

Командующий отмечал, что румынские потери значительно возросли, а вверенные ему части находятся на грани моральных и физических возможностей. Он отметил полное преимущество советских сил в районе Одессы в воздухе и на море. Генерал предложил немедленно реорганизовать 3, 6, 7, 14 и 21-ю дивизии, которые были еще пригодны для продолжения наступления. Эти боеспособные силы должны были нанести главный удар в направлении села Гниляково и в район поселка Татарка. Прорыв линии обороны советского Южного сектора, Дальник – Татарка, наиболее близкой к городу, он считал оптимальным для победы под Одессой. Румынская и немецкая авиация должны были перекрыть подвоз с моря в Одессу советских резервов. План генерала Н. Чуперкэ подвергся критике главнокомандующего румынской армией генерала А. Ионицу, который считал, что концентрация всех румынских сил на одном направлении при осаде Одессы рискованна и опасна, создает угрозу успешного контрудара со стороны Приморской армии.

Генштаб румынской армии принял оперативную директиву № 1548, согласно которой румынский 11-й армейский корпус должен был развернуть наступление на участке Дальник – Татарка, 3-й армейский корпус должен был поддержать наступление 11-го корпуса, а правым флангом продвигаться в направлении Гниляково – Дальник. Таким образом достигался компромисс между планами генерала Н. Чуперкэ и А. Ионицу, поскольку основной удар направлялся в район, который был определен генералом Н. Чуперкэ (Дальник – Татарка). В то же время главный удар наносился не всеми силами, одним концентрированным наступлением, а лишь двумя корпусами.

3 сентября, находясь в прифронтовой зоне, маршал И. Антонеску телеграфировал в Бухарест: «Солдаты находятся на фронте с большим риском быть ранеными или убитыми из-за комиссаров-евреев, которые, будучи вооружены револьверами, с дьявольским упорством толкают в спину русских и заставляют их умирать на передовой… Война вообще и бои в Одессе особенно с избытком доказали, что Сатана – это еврей. Он, и только он, как стадо быков, гонит славян на смерть до последнего патрона. Отсюда наши огромные потери… Не будь комиссаров-евреев, мы давно были бы в Одессе» [221].

Вернувшись в столицу с Одесского фронта 5 сентября, на заседании правительства кондукэтор кратко охарактеризовал ход боев под Одессой. Не сказав о бездарности командования войск, о низком уровне подготовки армии, о нежелании солдат воевать, «маршал неудачи» приписал все действиям евреев: «Эта борьба обходится нам очень дорого. Потери болезненные. Очень большие, очень чувствительные и скорбные для нас. Борьба ожесточенная… Она ведется нами и немцами с евреями, ибо за спиной русских находятся только комиссары-евреи, которые револьверами и пулеметами толкают солдат в бой, не дают им возможности сдаваться, как бы они ни хотели, и заставляют умирать с оружием в руках на передовой» [222].

1 сентября румынское командование провело перегруппировку своих частей. 6-я румынская пехотная дивизия из-за тяжелых потерь была отведена на реорганизацию в тыл и заменена 3-й пехотной дивизией. В то время как 21-я румынская пехотная дивизия находилась на реорганизации в Фрейдентале, румынская пограничная дивизия, действовавшая в составе 1-го корпуса, смогла продвинуться на 1 км в Южном направлении. На участке 11-го корпуса 8-я и 14-я пехотные дивизии сумели потеснить советские части в направлении Татарки [223].

2 сентября румынские войска ударили в стык 161-го стрелкового и 90-го стрелкового полков, в батальонах которых осталось по 30–40 бойцов, за день боев эти полки потеряли 250 бойцов убитыми. В прорыв был послан последний советский дивизионный резерв – 100 бойцов.

241-й стрелковый полк, оборонявшийся на правом фланге сектора, часто имел в строю еще меньше бойцов, но вражеские атаки отбивал успешно. Начштаба полка майор А. Кургинян сам становился и к пулемету, и к миномету, водил в контратаку оставшуюся без командира роту.

Командир 161-го стрелкового полка, назначенный после ранения С.И. Сереброва, «оказался совершенно неподходящим» и выпустил из рук управление подразделениями, и его заменили через два дня, когда полк возглавил майор Н.М. Толстиков (офицер оперотдела штаба армии). Но за эти дни противник смог захватить хутора Важный и Октябрь. Комдив был вынужден срочно перебросить на машинах на участок 161-го стрелкового полка 800 кавалеристов и дивизионный разведбатальон. Именно разведбат, под началом капитана В.П. Сахарова отбил у противника КП 161-го стрелкового полка. В бою разведбат потерял свои броневики и танкетки. Был тяжело ранен и скоро умер в госпитале командир разведбатальона старший лейтенант М.Г. Долгий. Комдив Воробьев приказал ночью снять с передовой разведбат и доставить на машинах в город – отдать последний долг командиру.

В те же часы был атакован правый фланг 95-й стрелковой дивизии – полк Новикова, в котором все батальоны по числу бойцов были не больше рот. Комдив усилил полк двумя счетверенками – машинами с зенитными пулеметами под командой старшего лейтенанта Дацко. Пулеметы прижали к земле румынский батальон и не давали ему подняться. В результате четырехдневных атак противника на отдельных участках Западного сектора советские войска были оттеснены на полтора-два километра, но фронт был удержан. За два дня в 95-ю дивизию влилось свыше 2 тыс. бойцов и несколько одесских «танков» «На испуг». Затем до 2 сентября здесь наступило короткое затишье.

В 69-м истребительном авиаполку Шестакова половина всех вылетов использовалась на штурмовки вражеской пехоты на поле боя, на подавление огневых точек противника. К плоскостям И-16 подвешивались две осколочные пятидесятикилограммовые бомбы. Сбросив бомбы, истребители с бреющего полета разили противника огнем своих скорострельных пушек и пулеметов.