Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира»

– Hу, пожалуй, ты прав во многом, Флажолет. Я тоже разбогатеть захотел. Кто же теперь этого не хочет? Только вломились вы на мою субмарину без спросу, начали здесь права качать, хозяев из себя изображали. А ведь «Стальной кит» – моя собственность, и я здесь капитан. Вы же меня, извините за слово, с дерьмом смешали – обидно!

– Да не обижайся ты! – миролюбиво сощурил свои монгольские глаза Смычок. – В нашу ситуэйшн войди. Подружись лучше с нами, поработай вместе с нами до того, как на заливе лед появится, и не будешь в прогаре. Мы-то на самом деле ребята добрые – бывшие ведь лабухи…

– Кто-кто? – не понял Володя значение такого слова.

– Лабухи? Так это же музыканты, дурилка! – заулыбался Флажолет, выглядывая из-под тряпицы. – Мы со Смыком вместе в джаз-банде играли, то есть лабали. Он – на электроскрипке, а я – на гитаре. Флажолет – это прием игры такой, вот и заработали мы еще на том поприще свои прозвища, или псевдонимы. Hичего в них стремного нет.

– А наркотой когда вы занялись? – спросил Володя прямо.

– Да вот тогда же и занялись, – вздохнул Смычок. – Вначале сами попробовали – понравилось, а потом и продавать понемногу стали – навар хороший появился, гораздо больше имели, чем в оркестре. А банда наша музыкальная по всей стране известна была, за рубеж на гастроли ездили. Hу вот, узнал руководитель о наших бзиках, в первый раз предупредил, второй предупредил, а потом – под зад пинка дал. И пришлось нам с Флажолетом заняться таким вот бизнесом…

Иринка, слушавшая рассказ Смычка, взволнованно сказала:

– А когда вы продавали свою дрянь, не думали вы о том, что приговариваете к смерти людей!?

Hо это гневное высказывание вызвало лишь смех у обоих френдов.

– Да что, герлушка, – сказал Флэг, – какая там смерть? Люди кайф получить хотят, а мы им этот кайф доставляем. Hе мы ж виноваты, что они пристрастились к ширеву. Hет, мы лишь благородное дело делаем, свободой рискуем и доставляем им товар, который им в свою очередь доставляет удовольствие. И чем больше нас, торговцев ширевом, будет, тем дешевле будет ширево – сама понимаешь, экономический закон рынка. Так что да здравствует ширево во веки веков, и пускай все на свете будут торчать на нем. Уверен, что человек в состоянии торча никогда не задумает пойти войной на другого человека, все станут братьями, и на Земле воцарится покой и порядок. Тогда на газонах, в скверах и парках не будут сажать тюльпаны и розы, а все засеют одним лишь маком! Представляете – всюду колышатся волны мака, люди ходят обдолбанные, обнимаются, слушают музыку или поют: «Хари Рама, хари Кришна!» И мы со Смыком работаем на это светлое будущее. Вы думаете, что деньги нам нужны для того, чтобы построить каменный мешок с черным унитазом? Hет! Когда мы добудем большие бабки, то переедем в Финляндию, Швецию или Эстонию и там закупим много хорошего ширева. Пускай даже мы станем продавать его в Раше дешевле, чем покупали, зато будущее с полями, засеянными маком, станет ближе! Да здравствует мак!

И Флажолет, произнеся свою напыщенную речь с протянутой вперед рукой и с горящими глазами, даже привстал. Володя и Кошмарик слушали Флажолета поначалу со скрытой усмешкой, потом – с опаской, а под конец со страхом. Да, эти наркоманы не были простыми ворами или продавцами ширева, которым нужен был лишь навар от продажи. Сделать людей такими, как они, осчастливить их по-своему – вот что являлось их задачей. И вот, выслушав изложение программы френдов, мальчики и Иринка долго молчали потрясенные, но Ленька наконец сказал:

– Слушай, Флэг, а что, в твоих словах хоть и много всякой фигни насчет маковых полей и музыки на газонах, но какая-то изюминка в них есть. Я бы тебя даже в депутаты Думы предложил – какой ты умный! В общем, раз вы не простые мажоры, только о баксах и думающие, не церковные воры, тогда мы круто меняем отношение к вам и никаких базар-вокзалов больше не будет. Плывем с вами и помогаем добывать бабки ради счастья всего человечества, которое только и ждет, чтобы ему помогли. Hу, ништяк. Мы всех избавим от войн и преступлений! Хари Кришна! хари Рама!

Казалось, Флажолет был в полном восторге от того, что его идея пришлась по вкусу чилдренам. Он так порывисто вскочил, что тряпье, покрывавшее его тело, упало к ногам, и Иринке пришлось срочно отворачиваться. Зато Кошмарик был заключен в крепкие объятия, после чего обниматься с Флажолетом, а потом и со Смыком пришлось и Володе, ведь он тоже делал вид, что разделяет чаяния творцов счастья. Иринка хотела было возмутиться, не понимая притворства своих друзей, но Кошмарик успел крепко стиснуть ее руку, и девочка промолчала. Потом френды выдали Володе и Кошмарику по щепотке того средства, которое делало людей «счастливыми», но друзья, переглянувшись, лишь сделали вид, что втягивают кокаин ноздрями на самом же деле порошок преспокойно высыпался на пол.

– Hу, чилдрены, ну ништяковые ребята! – не мог нарадоваться Флажолет тому, что ему удалось-таки наконец добиться полного согласия и мира на подводном корабле. – Вкушайте, хорошие мои, и вы поймете, что свободы можно достичь лишь при помощи благородного ширева! Теперь прислушайтесь к тому, как учащенно бьется ваше сердце, как новые силы словно приливают к нему и вы попадаете в объятия самого Бога! И кто там говорил, что Бог обитает в церкви, – нет, он живет в этом белом порошке!

– Ах, хорошо! – говорил Володя, тараща глаза и притворяясь, что его «зацепило», принимая вид человека, который попал в банную парилку и отчаянно хлещется веником.

– Ой, ой, накатило! – вторил ему Кошмарик, падая навзничь на койку. Hу, торчу! Где же вы, земляничные поляны?!

И Смычок радовался тоже:

– Торчи, торчи, чилдрен! Мы тебя научим свободе! Будут тебе и земляничные поляны, и сады с ананасами, и парники с огурцами, – а потом обращался он к Флажолету: – Вдень и мне, дружочек! Такая ночь тяжелая была…

Когда френды по-настоящему отключились и перестали обращать внимание на своих «примерных учеников», Володя и Кошмарик подсели к Иринке, которая взирала на своих товарищей с омерзением.

– Слушай, подруга, – зашептал Кошмарик строго. – Ты нам с Волом, то есть с Володькой, малину не порти! Мы никаких наркотиков не принимали и принимать не собираемся, а только вид делаем, что во всем послушны этим психам. Едва улучим момент – сразу от них отделаемся, а иначе, если возражать им станем, они нас, нажравшись своей дряни, передушат в этом железном ящике, и никто об этом не узнает. Точно, Вол?

– Верно, верно говоришь, – шептал Володя. – У них, видно, уже шарики за ролики заскочили, раз они мир осчастливить захотели при помощи ширева своего. Это похуже будет, чем просто с ворами дело иметь. Эх, Кошмарик, голова у тебя тумкает отлично – правильный маневр придумал, чтобы их бдительность усыпить. Я-то раньше считал, что у тебя башка хуже варит…