Николай Непомнящий - Загадки истории России

«Сухопутный пират» (намек, что о. Корсика — пиратский остров. — Авт .), генерал Бонапарт в 1806 году при Ауэрштетте, после упорного сопротивления взял Блюхера в плен, прижав к реке Одер. Это произошло 26 октября под Радкау.

Но и в плену Блюхер, к удивлению французов, не потерял внушительного и воинственного вида. На него невольно все обращали внимание: высокий рост, «клешнятые» ноги, орлиный нос, большой упрямый лоб, проницательные голубые глаза, черные нависшие усы и всегда пылающие щеки — таков он был даже в плену. При этом он при всяком удобном случае собирал вокруг себя аудиторию и громко бранил Бонапарта, мало заботясь о выражениях, отлично зная, что все его слова скоро будут переданы адресату. Удивительно, но Блюхер, в отличие от многих, не испытывал страха перед Наполеоном и тот интуицией опытного полководца это почувствовал. Он приказал при первой же возможности обменять его на какого-то пленного пастора.

После подписания Тильзитского мира император Александр I уговорил Наполеона оставить Пруссию на карте как государство. Блюхер уехал к себе в деревню и вновь занялся сельским хозяйством, что помогло ему ближе узнать нужды простых крестьян, понять их характер. Когда начиналась война, этих крестьян призывали в армию, их облачали в мундиры и после изнурительной и суровой выучки они становились прусскими солдатами его величества. Блюхер старался быть их защитником.

Несколько позже, в разгар войны, Блюхер уговорил короля отменить телесные наказания в армии и разрешить производство в офицеры наиболее способных и храбрых солдат. Но он не мог не видеть суровую перспективу всех войн: тысячи солдат сложит свою голову, прежде чем обретут закалку в боях. Солдатами, как известно, не рождаются…

«Пруссаки! У вас на роду написано быть побитыми, но несмотря на это вы должны стараться доказать всему миру нечто противное!» — так он кричал своим рокочущим и хриплым голосом после очередной проигранной баталии. Блюхер чистосердечно признавал и не скрывал превосходства военного гения Наполеона. После очередного сражения уступавшие французам в боевой выучке и опыте пруссаки, разбитые наголову, были рассеяны по дорогам, лесам и оврагам. Но с наступлением ночи, оправившись от потрясения, помня приказ «старого ворчуна Блюхера», они пробирались на «пункт сбора», где их уже ждал, сидя на барабане, бранчливый генерал.

Однажды, когда армия пруссаков двигалась по дорогам разоренной Пруссии, Блюхер с Гнейзенау и другими генералами с небольшого холма наблюдал за двигающимися походными колоннами пехоты и артиллерии.

Неожиданно он обратился к своему генеральскому окружению:

— Может ли кто-нибудь из вас, господа, поцеловать собственную голову?

Генералы переглянулись, рассмеялись и один из них громко сказал, что подобное просто невозможно.

— А я могу, смотрите!

И с этими словами он подвел своего коня к своему начальнику штаба Гнейзенау, который сидя в седле, смотрел в подзорную трубу, обнял его и поцеловал в голову. После чего пояснил:

— Сейчас военная наука требует больших знаний. Я же не образован. Гнейзенау — моя голова…

Впрочем, Блюхер явно преуменьшал свой полководческий талант, чаще называя себя «солдатом», чем «генералом». Военные труды Августа-Вильгельма Гнейзенау действительно факультативно изучают в военных академиях и в наше время. Однако «солдат-генерал» Блюхер, чья «дубленая шкура» выдержала столько неудач, признан превосходным практиком в тактике боя с превосходящими силами противника.

За способность ночью «вылезать из всех щелей», тактику «большого сбора» Блюхера Наполеон презрительно назвал «тараканьей», а рыжих тараканов «пруссаками». (Позже это название перекочевало и в Россию.)

Гебхард Блюхер не обижался.

— Зато тараканы-пруссаки необыкновенно живучи, — говорил он, расправляя длинные черные усы. — И уж коль разбойнику-Бонапарту мы не нравимся, значит, ему действительно трудно с нами сладить!

Его приказы всегда были четки и лаконичны. Вместо убитых, раненых и попавших в плен он вербовал среди местного населения новых солдат. Специально подобранные вербовщики уверяли крестьян, что только в армии они могут обрести почет и обеспеченность в старости. Но в солдаты шли неохотно, слишком очевиден был риск. Проходило 4–5 дней, в особо тяжелых случаях — недели две, и Наполеон с удивлением обнаруживал «разбитую» недавно армию Блюхера у себя в тылу, с фланга или прямо перед собой. Это было невероятно и вызывало великую досаду императора французов.

Узнав, что Наполеон двинул свою огромную армию на Россию, Блюхер радостно воскликнул: «Вот где он похоронит свою славу!»

Ему было 70 лет, а Наполеону только 43. Возраст более чем почтенный для генерала, однако в последующие годы он сделал самое главное в жизни: одержал последнюю и главную победу над Наполеоном!

На полях России миф о непобедимости «великой армии» был развеян. Началось отступление. Едва русские войска вступили в Европу, как в Пруссии вспыхнуло восстание против владычества Наполеона.

В начале 1813 года в Силезии Блюхер собрал 27-тысячную армию, тогда же он получил от Кутузова в подкрепление и два русских полка, о которых уже была речь вначале. Это было сделано не случайно. Наполеон вновь продемонстрировал свое искусство комбинировать средства и цели. Собрав остаток войск, сумевших переправиться через Березину, он путем новой мобилизации усилил армию и попытался дать несколько сражений, чтобы спасти положение.

С невероятной энергией Блюхер устремился вперед. Под Люценом он дает сражение Наполеону и, конечно, терпит поражение. Правда, он при этом лично организовал атаку кавалерии и задержал до рассвета французов, чем помог выполнить спасительный маневр основным силам. За этот подвиг он был награжден русским орденом — Георгием 2-й степени.

Под Бауценом Блюхер под натиском противника вынужден был отступать, но он проделал это так странно, что у небольшого местечка Гайнау уперся во французов и атаковал их!

Уклоняясь от генерального сражения, которое хотел дать ему маршал Ней, он, теснимый им, описав дугу, вдруг атаковал оказавшегося на реке Каубах генерала Макдональда и разбил его. Раздосадованный Наполеон в наступившем новом, 1814, году, наносит Блюхеру поражение под Бриенном. Однако тот, отступив, через четыре дня собирает разбитые полки, выстраивает их в линию и после отчаянной атаки одерживает победу при Ларотье, возникнув как из-под земли. Никто не отступал так умело, как генерал Блюхер! Еще более обозленный французский император еще раз разбивает «разбитого» Блюхера при Шамкобере.

Проходит несколько дней. Блюхер пересчитывает оставшихся в живых. Из числа отличившихся назначает новых командиров, забирает перебинтованных легко раненых и устремляется вперед. Наполеон, используя резерв, опять разбивает армию Блюхера при Монмирале, но тот через несколько дней возникает у него на левом фланге. Наполеон атакует снова и одерживает победу при Шато-Тьери. Блюхер переносит и эту неудачу и оказывается у него в тылу, изрядно потрепанный, но с вполне боеспособной армией. Узнав об этом, Наполеон восклицает: «У этого колбасника разбита вся морда, а он делает вид, что не побит. Дайте ему так, чтоб он больше не поднялся!» В жарком сражении Наполеон разбивает Блюхера при Во-Шане. При этом берет в плен до 30 процентов оставшегося личного состава его армии и загоняет его в Этогинский лес, который, по совету предусмотрительного начальника штаба Гейзенау, Блюхер заранее определил как пункт «общего сбора в случае проигранного сражения».