Олег Романько - Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944

Как известно, искусство, во всех его проявлениях, в период войны также становится частью пропаганды. И пропаганда, исходившая от РОА, не была в данном случае исключением. Об этом свидетельствуют многочисленные материалы, хранящиеся в указанных архивных фондах. Такая пропаганда через искусство выражалась в основном в виде карикатур на высшее советское руководство и лидеров западных союзников, в небольших произведениях художественной прозы, повествующих о боевых и мирных буднях солдат РОА и, конечно, стихах. Последние являются наиболее интересным и оригинальным жанром данного направления психологической войны, так как среди этих стихотворений, наряду с заурядными агитками, можно встретить настоящую поэзию, свидетельствующую о том, что в РОА шли служить не только «подонки и отщепенцы».

Что же касается истории РОА на Крымском полуострове, то документы этого комплекса являются во многом уникальными. Подчеркнем, что и по количеству, и по качеству информации это очень значительный комплекс. Но, используя критерий происхождения, его можно поделить на две большие части. Это документы и материалы немецкой оккупационной администрации на территории Крыма, а также документы и материалы, вышедшие из среды крымских партизан и подпольщиков. Некоторая информация о крымских частях РОА содержится и в послевоенных воспоминаниях граждан, переживших оккупацию, однако она является незначительной и может быть использована только в совокупности с вышеуказанными документами.

Документы и материалы органов немецкой оккупационной администрации представляют собой в основном указания по использованию добровольцев РОА (прежде всего в целях пропаганды) и отчеты о результатах этого использования. Интересно отметить, что офицеры-пропагандисты РОА использовались не только в антипартизанских операциях, но также и в пропагандистских мероприятиях, адресованных местным жителям. При этом, как показывают документы, немцы преследовали свои, сугубо утилитарные цели. Руководство же РОА видело свою цель не только в обычной пронемецкой пропаганде, но и пыталось играть самостоятельную роль. Так, одним из направлений работы ее пропагандистов стало распространение среди местного населения основ русского национального самосознания (во власовской интерпретации, конечно). То, что это происходило не всегда с согласия немецкого руководства, видно, например, из отчета штаба пропаганды «Крым», в котором выражена обеспокоенность в связи с распространением на полуострове идеи так называемой «третьей силы». Такое несовпадение целей и послужило причиной того, что немцы так и не дали РОА развернуться здесь в полную силу. Хотя предпосылки для этого были.

О последнем факте, кстати, свидетельствует другая часть этого комплекса документов – материалы крымских партизан и подпольщиков. Прежде всего, они представляют собой донесения партизанских разведчиков и связных о дислокации и численности подразделений РОА в том или ином районе Крыма. Однако большая часть этих материалов посвящена усилиям партизан и подпольщиков по нейтрализации того пропагандистского эффекта, который производила РОА на местное население. С этой точки зрения данная информация является наиболее интересной, так, в советской историографии бытовало мнение, что РОА не представляла собой сколько-нибудь значительной силы. С военной стороны это так и было (и особенно в Крыму). Политическая же сторона этого вопроса очень волновала советское руководство, хотя оно это и усиленно скрывало. И комплекс материалов об истории крымских частей РОА яркое тому подтверждение.

В целом всю тематику этих документов можно свести к трем пунктам: а) разъяснение населению, что такое РОА, истинные цели ее создания; б) приказы высшего советского военно-политического руководства и партизанского командования о срыве вербовки в РОА любой ценой и о дискредитации самой идеи этой армии среди населения; в) отчеты партизан и подпольщиков о проделанной работе и ее результатах (в этом случае наиболее интересной является информация о настроениях среди личного состава частей РОА). Отдавая приказы об этих мероприятиях, советское военно-политическое руководство, само того не подозревая, выдавало свою озабоченность проблемой РОА вообще и в Крыму в частности и признавало ее немаловажное значение в процессе воздействия на настроения населения.

Наконец, при изучении документов по истории РОА на территории крымского полуострова нельзя не отметить такую деталь, как отсутствие упоминаний об участии ее солдат в карательных акциях оккупантах и зверствах над мирным населением. На наш взгляд, это говорит о многом [599].

Крымско-татарские формирования. Не будет преувеличением сказать, что это наиболее значительный и уникальный комплекс документальных материалов ГААРК по проблеме коллаборационистских формирований. Другим его достоинством является то, что он отчасти систематизирован. Так, основная масса этого комплекса сосредоточена в двух делах: «Материалы о поведении крымских татар в период немецко-фашистской оккупации» и «Материалы о предательской деятельности татарских буржуазных националистов» [600]. Необходимо сразу сказать, что такое внимание советских архивистов к этим документам не было вызвано интересом к проблеме военного коллаборационизма. Эти дела были сформированы после депортации крымских татар в 1944 году, а материалы, хранящиеся в них, должны были показать причины этого мероприятия. Тем не менее историку, работающему над указанной проблемой, трудно найти более интересную и подробную информацию, чем эта, так как копии многих документов по истории крымско-татарских формированиях хранятся только в уже упоминавшемся Федеральном военном архиве ФРГ.

Проанализировав указанные фонды, можно сделать вывод, что в целом это: документы и материалы органов немецкого военно-политического руководства на тер ритории Крыма, мусульманских татарских комитетов и крымских партизан и подпольщиков. Их тематика достаточно разнообразна и содержит в себе информацию:

1. О военно-политических причинах и условиях создания этих формирований. В том числе информацию о взаимоотношениях лидеров татарских националистов с германским военно-политическим руководством, роли мусульманских комитетов в процессе создания и использования коллаборационистских частей;

2. Об организации этих формирований. В том числе информацию о методах и результатах вербовки в них, качестве завербованных добровольцев, численном составе и дислокации организованных подразделений, их номенклатуре, вооружении и снаряжении;

3. О военно-политической подготовке личного состава. В том числе информацию о работе немецких инструкторов, пропагандистском обеспечении добровольцев, роли ислама в этом обеспечении;