Алексей Безугольный - Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Однако беглый взгляд на последующие события показывает, что англичане не смогли удержаться в Баку именно вследствие ухода Бичерахова и недостатка собственных сил. Бичерахов обманул ожидания не только большевиков, но и англичан. Генерал Денстервилль, привыкший за последние полгода опираться на него, как на свою «единственную надежду», и в данном случае рассчитывал, что, «как он только там утвердится, то дело будет в шляпе» 270. Он намекал на некое соглашение между ним и Бичераховым, на которое он возлагал «большие надежды» 271.

Принимая решение оставить Баку, Бичерахов, как представляется, чувствовал себя не менее обманутым, чем большевики. Он не получил в свое распоряжение армии, снабжения. Обещанные резервы так и не подошли на фронт, и, кроме того, отряд оказался отрезанным от Баку и от питания 272. Большевики не выполнили условий договора, и он мог чувствовать себя свободным от обязательств Бакинскому совету. Выступивший на страницах своих мемуаров адвокатом Бичерахова В.А. Добрынин отмечал, что перед начальником отряда стоял несложный выбор: турецкий плен, расправа большевиков или вывод отряда на Северный Кавказ, в родные станицы 273. Кстати, Добрынин и вовсе не считал Бичерахова чем-либо обязанным большевикам, а соглашение с ними толковал как тактический ход в надежде оставить Баку за собой.

Решение покинуть Баку, очевидно, какое-то время вызревало, и задерживала Бичерахова невозможность собрать подвижной состав для отправки в Дербент трехтысячного отряда (к отряду присоединилось немного добровольцев), обремененного немалым материальным грузом (на тот момент – 32 пулемета, 16 орудий, боеприпасы, свыше 4 тыс. пудов различного продовольствия и около 2 тыс. пудов фуража, автомобильный и гужевой транспорт, полуторатысячный конский состав) 274. Для транспортировки всего этого требовалось 8 составов по 60 вагонов каждый 275. Большая часть строевых войск вынуждена была в итоге отправляться пешком. Поездами были отправлены грузы, лазареты, а также штаб отряда. Бичерахову пришлось даже оправдываться в том, что не смог разделить общей судьбы казаков: широко растянутую колонну легче было контролировать, перемещаясь на поезде, «такую работу верхом делать нельзя» 276.

В то же время Бичерахов до последнего рассчитывал оборонять Баку. Еще 25 июля в Энзели заготовителям отряда Альхави и Бульбе было отправлено распоряжение начальника отряда срочно отправлять в Баку «ячмень, рис, сушеные овощи, консервы, масло, томаты, сухари, соль и солому». При этом указывалось, что «прибывший ячмень и солома погружены в вагоны и отправлены в Баладжары. Склад открывать в Баку не будем, так как все присланное будет отправляться на фронт» 277.

Разумеется, причина ухода с фронта отряда Бичерахова стала предметом повсеместного обсуждения в Баку. Ходили упорные слухи о том, что большевики ставили вопрос «о полном разоружении отряда» Бичерахова 278. Утверждалось также, что большевики вошли в соглашение с германцами, обещавшими им свое покровительство, требуя в обмен недопущения в город англичан. Разоружение бичераховцев как ближайших союзников англичан могло быть частью требований германского командования. В написанных по свежим следам мемуарах генерала Денстервилля утверждалось, что большевики решили выдать Бичерахова туркам в обмен на перемирие 279. Сам Бичерахов в ответ на посыпавшиеся обвинения в предательстве в своем публичном приказе войскам заявил: «Врут! Я оторвался от фронта Баку благодаря тому, что большевики предложили сдать Баку туркам, но удержать власть в своих руках, что им было гарантировано немцами, и поэтому решили поставить меня в положение, невозможное для боя» 280.

Переговоры по поводу Баку между советским правительством на уровне центрального Совнаркома и германским командованием действительно велись и подтверждаются многочисленными высказываниями, вышедшими из-под пера первых лиц Советского государства. 30 июня Ленин отправил Сталину телеграмму: «Немцы согласны принудить турок прекратить военные операции дальше Брестской границы, установили нам точную демаркационную линию, обещают не пускать турок в Баку, но желают получать нефть. Иоффе [6]ответил, что мы будем строго придерживаться Бреста, но вполне согласны с принципом «давать, чтобы получать», Обратите сугубое внимание на это сообщение и постарайтесь передать его Шаумяну поскорее, ибо теперь есть серьезнейшие шансы удержать Баку, часть нефти, конечно, мы дадим» 281 (здесь и далее выделено мной. – А. Б.). Позднее ему же: «Немцы согласились бы приостановить наступление турок на Баку, если бы мы гарантировали немцам часть нефти. Конечно, мы согласимся» 282 . 23 августа, уже после вступления в Баку англичан, Ленин писал председателю Туркестанского совнаркома: «Немцы согласны гарантировать наступление на Баку, если мы выгоним оттуда англичан» 283. Известно, что большевики грозили немцам, что, если им придется сдать город туркам, они уничтожат нефтепромыслы и в этом случае нефть не досталась бы никому.

В этой связи в правящих кругах Германии наряду с поддержкой турецкого наступления возникло стремление к заключению соглашения с Советской Россией о поставке бакинской нефти. Характерна запись генерального консула Германии в Стамбуле, прибывшего в начале июля в Гянджу в качестве сопровождающего генерал-интенданта турецкой армии Исмаил Хаки-паши и встречавшегося с командующим турецкими силами в Азербайджане Нури-пашой. Генеральный консул записал: «Представляется сомнительным, чтобы туркам вообще удалось взять Баку; вероятно – и это было бы желательно, – они потерпят там от большевиков основательное поражение. Если мы полюбовно договоримся с большевиками, то нефтяные источники Баку и тамошние запасы попали бы в наши руки в целости и сохранности. Если последние, вопреки ожиданиям, будут вынуждены покинуть город, то они подожгут весь Баку, и тем самым ни турки, ни мы не сможем воспользоваться запасами нефти» 284.

Шаумян был в курсе переговорного процесса; его регулярно информировал о его ходе Сталин 285. Вполне возможно, что большевики рассматривали бичераховский отряд как разменную монету.

Говоря об уходе отряда Бичерахова из Баку, нельзя оставить без ответа тяжкие обвинения в ограблении Баку, которые были брошены ему вслед большевиками и были широко растиражированы затем его противниками, в том числе и представителями Белого движения. Утверждалось, что Бичерахов якобы, уходя, прихватил из «бакинской кассы» многомиллионную сумму денег.

Невероятное по тем временам богатство отряда Бичерахова, значительные, нерациональные для постороннего взгляда траты на благотворительность рождали единственно возможное в те смутные времена представление об источнике денег: они были изъяты из некоей бакинской казны. Слухи о богатствах которой, впрочем, были сильно преувеличены.