Алексей Безугольный - Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919

Тарковский, как «диктатор» Дагестана, в этот период представлял скорее самого себя, чем Горское правительство, в котором он состоял военным министром. Его диктаторские претензии подпитывались его небольшой военной силой, которая квартировала в Темир-Хан-Шуре. Перед главой Горского правительства Тапой Чермоевым он позднее оправдывался тем, что не мог поступить иначе и сделал это во имя поддержания порядка в области.

Деятельности Горского правительства в период оккупации Дагестана Бичераховым стоит уделить несколько строк ввиду огромного интереса к нему в современных республиках Северного Кавказа, где декларативная деятельность этого органа принимается многими за чистую монету. Сейчас Горское правительство понимается многими как реальный субъект кавказской и международной политики периода Гражданской войны, а не эфемерный орган власти, функционировавший, по замечанию современника, «в тифлисских и бакинских отелях» [7].

Прибыв в начале октября в Дербент, председатель Горского правительства Тапа Чермоев оказался единственным выразителем его воли в Дагестане. Это его не смутило – уже давно деятельность правительства выражалась в по-восточному многословной и велеречивой дипломатической переписке со всеми концами света. Как и в случае с М. Дахадаевым, Бичерахову и здесь пришлось выдержать эпистолярную атаку со стороны Чермоева, начатую весьма дружелюбно («Дорогой Лазарь, я прибыл в Дербент и не понимаю происходящего.») 380, продолженную угрожающе («Тем, кто находится в Петровске и окрестностях и переходит национальные границы Северо-Кавказской республики и нарушает священную независимость»; «Правительство Северо-Кавказской республики спрашивает у находящихся в Петровске и окрестностях командующего и групп войск, официального положения которых оно не знает: на каком международном праве они основываются, с какими признанными существующими державами правительством они сносятся?») и оконченную тоном великодушного победителя (добровольно сложившим перед единственным представителем Горского правительства оружие бичераховцам обещаны «хороший прием», «кормить всех безоружных» и «отправить их на родину») 381. В противном случае Чермоев предлагал «сражаться с национальными силами» Горского правительства, в котором противнику пощады не обещалось: «расстрел всех пленных как изменников» 382.

В ответном письме, датированном 15 октября, Бичерахов не преминул съязвить относительно «языка константинопольских канцелярий» горского премьера, заметив ему также, что в его признаниях не нуждается, воюет на российской земле и никакой Северо-Кавказской республики не знает. Тем более что на посланиях Чермоева стояла печать другого государственного образования – «Союза горцев Кавказа». «Странно приглашать меня и мои войска уходить с границ того, что еще не имеет даже определенного названия». Бичерахов предложил Чермоеву партнерство на условии отзыва им турецких войск из Дагестана («которым я от всего сердца желаю счастливого пути») 383.

После некоторых раздумий Чермоев торжественно пообещал увести турок «с нашей земли» и присоединиться к Бичерахову и генералу Алексееву, однако от личной встречи уклонился. Так окончился самый бескровный конфликт Бичерахова – с Горским правительством.

В предыдущей главе приведены разъяснения бичераховского офицера князю Тарковскому о том, что «Бичерахов – представитель центральной власти, а Тарковский – лишь местный правитель» 384. Это не случайные слова. На дагестанский период приходится время политического созревания Лазаря Бичерахова, складывания у него более или менее стройной политической стратегии. Опору его политическим амбициям в этот период составило его многократно выросшее по сравнению с персидским и бакинским периодами военное могущество. И в это же время британское командование практически не имело рычагов воздействия на Бичерахова. Он стал самостоятельным политическим деятелем регионального масштаба, добившимся к тому же легитимации со стороны общепризнанных центров антибольшевистского движения. В системе координат Гражданской войны в России этот период занял достаточно длительный срок – с начала сентября по 11 ноября 1918 г. – и огромную территорию: Бакинский район, Дагестанскую, Терскую и Закаспийскую области.

К моменту ухода бичераховцев из Баку отряд значительно вырос в численности за счет жителей города, в основном армян. На 1 августа в его составе имелось 9 сотен казаков, 10 рот пехоты и 2 роты спецчастей, 15 орудий, в том числе 3 дальнобойных и 2 гаубицы, бронепоезд и масса боеприпасов 385. Кроме того, на складах отряд имел большой запас оружия и боеприпасов (28 орудий, 4 тыс. винтовок, 14,4 тыс. снарядов разного калибра, 1300 тыс. патронов) 386, что позволяло развернуть еще не одну крупную часть.

После ухода из Баку к нему добровольно присоединилось множество армянских солдат, а по мере продвижения по территории Дагестана в его состав вливались многочисленные военнопленные. Кроме того, он рассчитывал на присоединение к себе еще терских войск 387.

Финансовое положение отряда оставалось в этот период весьма устойчивым. По прибытии в Петровск Бичерахов добился у сменившего генерала Денстервилля генерал-майора В.М. Томсона, командира 14-й британской пехотной дивизии, подтверждения о продолжении финансирования отряда британской казной. Положение англичан в это время было незавидным: с большими потерями – людскими, материальными и моральными – они оставили Баку, вернулись в Энзели и вынуждены начинать интервенцию на Кавказ сначала. Отказываться от единственного союзника в регионе, имевшего боеспособный отряд, им было невыгодно.

Осенью во все хлебородные районы Терской области – от станции Прохладной до станции Наурской – были командированы бичераховские заготовители под руководством начальника заготовок Бульбы, которые скупали урожай, свозя его в Моздок. Были закуплены десятки тысяч пудов пшеницы, ячменя и сена 388. Имея наличные деньги, бичераховцы избегали реквизиций и закупок по заниженным ценам, чем снискали славу хороших покупателей. Напротив, они расплачивались наличными и вели закупки преимущественно в казачьих отделах. Бульбе было поручено заготовить 25 тыс. пудов пшеницы, 30 тыс. пудов овса (ячменя), 1000 пудов сухарей, непортящихся овощей из расчета на 6 тыс. человек на 2 месяца, 2 тыс. пудов пшенной крупы, масла «на первое время пудов 300», 50 тыс. пудов сена, 500 голов крупного рогатого скота. На это заготовителю отряда была выдана крупная сумма денег – 2 млн рублей. «Если доставка будет обходиться дешевле при собственном транспорте – закупайте транспорт, он нам пригодится», – напутствовал его Бичерахов 389.