Николай Ковалевский - История военно-окружной системы в России. 1862–1918

В 1887 г. было принято новое Положение об управлении крепостью, в соответствии с которым коменданты крепостей, оставаясь в подчинении командующих округами, получили полновластие в руководстве всеми делами крепостного управления, став как бы «хозяевами крепостей». Были улучшены штаты крепостных управлений.

Продолжала развиваться корпусная организация войск; в период царствования Александра III были сформированы XVI (1888, в Виленском округе), XVII (1888, в Московском округе), XVIII (1892, в Петербургском округе) и XIX (1894, в Варшавском округе) армейские корпуса.

Увеличился и численный состав регулярной кавалерии. В частности, она пополнилась 2-й сводно-казачьей дивизией в Киевском округе (1889), 15-й кавалерийской дивизией в Варшавском округе (1892) и Финляндским драгунским полком (1889) в Финляндском округе [382]. Сообразно оценке военно-политической обстановки в 1882–1884 гг. большая часть кавалерии была сосредоточена в западных приграничных округах, туда же перемещена треть кавалерии и пехоты Кавказского военного округа.

Всего в 1881–1894 гг. в приграничные округа дислоцированы 5 пехотных, 2 кавалерийских и 1 казачья дивизии, 1 резервная артиллерийская бригада, 4 резервных полка, 10 резервных батальонов, 1 драгунский и 3 казачьих полка [383]. Кроме того, резервные батальоны указанных округов были развернуты в 2-батальонные резервные полки. В связи с усиленным строительством крепостей на западной границе значительное развитие получили инженерные войска.

Беспрецедентное сокращение военного бюджета в начале правления Александра III существенно отразилось и на численности войск. Уже в течение 1881 г. сокращению подверглись штаты действующих и резервных войск за счет предельного уменьшения численности денщиков, нестроевых чинов, вольноопределяющихся и унтер-офицеров. В частности, с большим трудом созданные после войны 96 резервных батальонов, предназначенных для развертывания в военное время в 24 пехотные дивизии, поротно раздроблялись по уездным городам, превратившись из стратегического резерва округов в местные команды. Правительство отказалось также от формирования целого ряда дивизий, намеченного еще в середине 70-х гг. XIX в.

Чтобы восполнить неизбежные потери от сокращения войск, правительство увеличило срок действительной службы в пехоте и пешей артиллерии до пяти лет, а в остальных войсках до шести лет. Сокращение призываемых контингентов и увеличение срока службы существенно уменьшало количество обученного резерва [384]. Некоторые мероприятия, рассчитанные на перспективу, были трудно реализуемы, но под их выполнение существенно сокращалась расчетная численность запаса для армии военного времени. Например, заявлялось, что «изменения в организации военно-врачебных заведений и интендантских транспортов» при условии «устранения обнаруженных в ней в минувшей войне недостатков» уменьшат потребность в запасе на 76 тыс. человек [385].

Мероприятия по сокращению военных расходов, проведенные в течение 1881 г., вызвали разочарование передовых военных кругов. Д.А. Милютин, внимательно следивший за изменениями в военном ведомстве, удрученно резюмировал в своем дневнике: «Государь, по-видимому, не имеет ясного понятия об основных началах военной администрации» [386].

Однако постепенно численность войск вернулась к прежним цифрам и даже несколько возросла: с 33,8 тыс. генералов, штаб– и обер-офицеров и 858,3 тыс. нижних чинов к началу 1881 г. до 35,5 тыс. генералов и офицеров и 940,4 тыс. нижних чинов к началу 1895 г. [387]Точно так же не произошло существенных изменений в составе войск по родам оружия и в соотношении действующих, резервных, местных и запасных войск. Так, соотношение военнослужащих действующей армии к общей численности армии в 1881 г. составляло 71,8 %, а в 1894 г. 72,9 % [388]. Увеличение срока пребывания в запасе дало рост численности запасных в изучаемый период с 1,0 млн человек до 2,7 млн [389].

Эти цифры вполне отражают общую тенденцию в развитии армии, которая всеми силами поддерживалась в течение всего изучаемого периода: производить косметические изменения в армейской структуре при минимальных затратах, но при этом «не поколебать существеннейших оснований действующей организации и не ослабить боевых сил и степени боевой готовности армии» [390]. Таким образом, поддержание боевой мощи армии и ее наращивание шло прежде всего за счет внутренних ресурсов.

Одной из наиболее острых задач, которые приходилось решать Военному министерству и военно-окружным управлениям, было обеспечение приемлемого уровня санитарно-бытового обслуживания войск и улучшение питания личного состава.

Наибольшие успехи были достигнуты в области медицинского обслуживания военнослужащих. К началу 1880-х гг. положение в этой сфере чрезвычайно обострилось. В частях был высокий уровень заболеваемости и смертности. В среднем на 1000 военнослужащих в 1881 г. приходилось 899,5 больных и 10,15 умерших [391]. Наиболее неблагополучная ситуация складывалась в округах с тяжелыми климатическими условиями – Кавказском (1897 больных на 1000 человек списочного состава и 13,31 умерших) и Туркестанском (1519 больных и 30,02 умерших) [392]. В лучшую сторону выделялись Виленский, Московский и Петербургский округа, где число заболевших не превышало 600 человек на 1000.

Развитие военной медицины, рост квалификации медицинского персонала способствовали тому, что к середине 1890-х гг. удалось существенно снизить уровень заболеваемости и смертности. Более того, эти показатели в 1894 г. достигли «таких незначительных величин, какие еще никогда не наблюдались в армии» [393], – 344,2 заболевших и 5,4 умерших на 1000 человек списочного состава [394]. Хотя в округах с суровыми климатическими условиями – Туркестанском, Иркутском, Кавказском – уровень заболеваемости и смертности оставался относительно высоким (929,4, 599,2 и 503,2 человека на 1000 соответственно), все же он был несравнимо ниже, чем в начале 1880-х гг. Наихудшей по уровню смертности была Закаспийская область – 9,81 умерших на 1000 человек. В лучших округах – Приамурском, Финляндском, Варшавском – уровень заболеваемости не превышал 250 человек на 1000, а смертности – 4,5 человека [395].

В 1890-х гг. прежде механистическое, равнодушное отношение к нижним чинам стало меняться. Лейб-медик двора Н.А. Вельяминов, участвовавший в Ивангородских маневрах 1892 г., свидетельствовал, что «к солдату относились с большой заботливостью, его хорошо одевали, отлично кормили и лечили. Присмотр во всех этих отношениях был самый тщательный. О каждом несчастном случае или случайном ранении мы обязаны были доносить «по команде» всему начальству, о более тяжелых повреждениях нижних чинов и офицеров безразлично предоставлялись донесения Государю…» [396]