Николай Ковалевский - История военно-окружной системы в России. 1862–1918

В соответствии с утвержденными военным министром в июле 1914 г. временными штатами военных округов, предназначавшихся на период войны, в штат внутренних округов, например, включались 1 генерал, до 10 офицеров штаба и до 60 офицеров управления дежурного генерала [706]. Однако многообразная деятельность по накоплению припасов, мобилизации, обучению резервов, формированию и укомплектованию частей требовала значительно больших штатов. Так, уже летом 1914 г. Двинский и Минский округа сделали запрос в Ставку в общей сложности на 800 военных и гражданских чинов, в том числе 3 генералов, 27 штаб– и 125 обер-офицеров. Дежурный генерал Ставки П.К. Кондзеровский не замедлил ответить, что таковых в резерве нет [707]. Аналогичная ситуация в течение всей войны была и в остальных округах: своих лучших офицеров они еще в самом ее начале отдали фронту.

В исключительных случаях штаб округа упразднялся во избежание дублирования функций. Так, в Петербургском (Петроградском) военном округе штаб в самом начале войны был расформирован, поскольку в одном здании с окружным управлением располагался штаб 6-й армии, выделенный из состава округа. Функции штаба округа были распределены между армейским штабом и канцелярией при главном начальнике округа. В дальнейшем управление главного начальника Петроградского военного округа состояло из канцелярии, гражданского и эвакуационного отделений, а также военно-окружных управлений, содержавшихся по штатам военного времени [708]. Штаб Петроградского военного округа был восстановлен 1 июля 1915 г.

По мере потребности в составе окружных управлений возникали новые структурные подразделения. В Казанском военном округе с началом войны появились отделения по заведованию военнопленными и заведованию школами прапорщиков [709]. В составе управления Петроградского военного округа в течение 1915–1916 гг. были учреждены управления заведующего подготовкой прапорщиков пехоты, управление заведующего отделениями конского запаса и т. д. [710]В Двинском округе были организованы отделения штаб-офицера для поручений, военно-политическое, судное отделения и комиссия по проверке правильности призывов [711].

Широко развернула свою деятельность военная цензура, которая в зоне театров военных действий занималась контролем не только военной почты и прессы, но и гражданской корреспонденции. Ее деятельность регулировалась изданным 22 июля 1914 г. Временным положением о военной цензуре, в котором говорилось, что она «имеет назначением не допускать… сведений, могущих повредить военным интересам государства», а ее рассмотрению подлежат и «почтовые отправления и телеграммы». Цензура делилась на полную и частичную. В полном объеме она применялась на театрах военных действий. Частичная военная цензура заключалась «в просмотре и выемке международных отправлений и телеграмм, а также… в отдельных случаях, по распоряжению главных начальников военных округов, внутренних почтовых отправлений и телеграмм» [712].

Система цензурных органов в тылу включала главную и местные военно-цензурные комиссии, а также военных цензоров. Главная военно-цензурная комиссия состояла при Главном управлении Генерального штаба, а местные – при штабах военных округов, находясь в подчинении начальников штабов. Обязанности военных цензоров возлагались на местных должностных лиц, наблюдавших за печатью и не служивших в почтово-телеграфном ведомстве. В положении подчеркивалось, что просмотр почтовых отправлений и телеграмм должен происходить «исключительно» в помещении почтово-телеграфных учреждений в присутствии двух почтово-телеграфных чиновников [713].

Местные военно-цензурные комиссии были организованы в составе всех окружных штабов в августе 1914 г. Поле их деятельности расширялось в течение всей войны, возрастал круг корреспонденции, подлежавшей просмотру, а при необходимости – перлюстрации. Сюда относились письма на нерусских языках, корреспонденция с фронта в редакции газет, письма для пленных и административно-высланных и т. д. Цензуре подлежала и вся корреспонденция фронтовиков, хотя она подвергалась предварительному просмотру еще в штабе части. Почтовые отправления в пределах военных округов, не входивших в зону театра военных действий, не цензурировались. Все политически вредные места переписки безжалостно вымарывались, а нередко изымались и письма целиком. По наблюдениям генерала А.И. Деникина, «широко раздвинувшая пределы своего ведения военная цензура внутренних округов (в том числе Московского и Петроградского) была неуязвимой, скрываясь за военное положение, в котором находились эти округа, и за статьи 93 и 441 Положения о полевом управлении войск, в силу которых от командующих и главнокомандующих «никакое правительственное место, учреждение или лицо в империи не могут требовать отчетов» [714]. Благодаря такой бесконтрольности происходили частые злоупотребления работников цензуры. Письма вскрывались не в установленном порядке, исчезали. Все это делало цензуру своего рода негативным символом существовавшего строя и очень раздражало общественность.

В некоторых округах на театре военных действий существовало одновременно по два цензурных органа. Так, в составе управления Двинского военного округа имелись военно-цензурная комиссия и военно-цензурное отделение. Их параллельное существование объяснялось тем, что военно-цензурная комиссия ведала всеми вопросами цензуры в тыловом районе округа, а военно-цензурное отделение – вопросами цензуры во фронтовом районе, а также личным составом цензоров, предоставлением права на жительство германским и австрийским гражданам и размещением военнопленных [715].

Со временем выявилась чрезвычайно слабая проработка в Положении о полевом управлении войск 1914 г. многообразных и сложных вопросов гражданского управления на театре военных действий. Начальниками гражданских отделений в окружных штабах состояли военные чиновники 6-го класса, то есть незначительные по рангу чиновники, не имевшие опыта по управлению огромными территориями. В условиях, когда командующие округами были заняты решением военных вопросов, фактически неограниченная гражданская власть сосредотачивалась в руках младших чинов. Опытный администратор генерал-майор П.Г. Курлов, занимавший в начале войны должность помощника главного начальника Двинского округа по гражданской части, вспоминал случай, когда один окружной этапный комендант, прапорщик запаса, угрожал расстрелом лифляндскому губернатору, не соглашавшемуся на большую бесплатную реквизицию в своей губернии (таковые предусматривались только на оккупированной территории противника). «Таких случаев можно насчитать сотни, и деятельность губернаторов была до крайности осложнена», – отмечал П.Г. Курлов [716].