Наталия Перевезенцева - Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

ЦПКиО по-прежнему остается популярным местом отдыха, но я бы все же перенесла с острова аттракционы и убрала репродукторы. Остров, мне кажется, должен остаться заповедным местом. Хорошо бы провести реставрацию павильонов, почистить пруды (как при Елагине, спустив воду)…

Сейчас здесь проходят массовые гуляния, праздники… Не уверена, что это идет на пользу дворцу и парку. Да, вот еще интересный момент истории острова – в 1998–1999 годах летом здесь проводился эксперимент: изучение адаптации макак лапундеров (Macaca nemestrina) к полевым условиям жизни при переселении из клеток Ленинградского зоопарка на Елагин остров в ЦПКиО. Группу макак лапундеров из Ленинградского зоопарка помещали на срок 35 и 34 дня на один из островов в ЦПКиО. Основными задачами этой работы были: а) изучение процессов адаптации обезьян, родившихся и выросших в зоопарках, к условиям природной среды Северо-Запада России; б) изучение социального, пищевого, предметно-орудийного поведения обезьян разного возраста в условиях воли.

Помню, что любопытные отдыхающие так и норовили подобраться поближе к тому острову, где жили макаки, хотя это было небезопасно.

Вот такой наш Елагин – и дворцы, и цари, и Блок, и графиня Самойлова, и макаки лапундеры. Остается только вспомнить стихи Николая Агнивцева:

Мы уже говорили, что для петербуржцев, ленинградцев – «поехать на Острова» – всегда означало: поехать на Елагин, Каменный или Крестовский… Три острова – рядом, но судьбы у них совершенно разные, [71]. [72]

Каменный остров – средний по величине из трех островов. Происхождение названия вроде бы понятно: от какого-то камня или камней. Первый историк Петербурга Андрей Богданов пишет: «Почему сей остров назван Каменным, о том неизвестно, но разве по сим двум догадкам:

что близ ево в Малой Неве лежит в воде камень болшой, которой из воды виден, и оной от течения реки немалую струю производит на воде;

или на нем было сперва много лежащих каменьев». [73]

Единственным свидетельством тех времен остается дуб, по преданию, посаженный Петром Первым. Он недавно погиб, но рядом, из его желудя, прорастили новый дубок, так что традиция «петровского дуба» не прервалась. Вообще, легенды все время приписывают Петру страсть сажать дубы, везде, где только можно. Видимо, это объясняется тем, что дуб – символ мощи, величия, царь деревьев. Значит, царю его и сажать…

Место, где рос дуб, посаженный Петром. 2013 год

Остров был сначала во владении великого канцлера Г. И. Головкина. Есть предание, что Каменный остров Головкин получил в дар от Петра за победу над шведским флотом в устье Невы в мае 1703 года. А Михаил Пыляев пишет о нем, что «граф Головкин ловко умел лавировать между опасными интригами тогдашних царедворцев и пережил превратности петербургских карьер, мирно смежив очи в своем дворце». Дом Головкина был единственным тогда домом на Каменном острове, и стоял напротив Аптекарского острова. Можно представить, что это была обычная усадьба петровского времени – небольшой дом, обширный сад, обязательный огород, ферма. На ассамблеях у Головкина часто бывал Петр, о чем сохранились записи в царском путевом журнале.

Благоустройством острова вплотную занялся следующий владелец острова – канцлер А. П. Бестужев-Рюмин. Кстати, названия близлежащих Новой и Старой Деревни появились как раз в период работ на острове. Бестужев-Рюмин переселил на берега Невы крестьян из своих украинских имений. Они-то и построили большой деревянный загородный дом, разбили парк, укрепили берега. На острове появились охотничьи домики и даже «воксал», где желающие могли поесть ухи из только что выловленной рыбы. Кстати, здесь же находилась и тоня, любой желающий мог за 1 руб. 50 коп. закинуть невод. Были на острове и модные в те времена парковые затеи: павильон «Эрмитаж», дорожки, стриженые боскеты.

В 1775 году Екатерина II дарит остров наследнику великому князю Павлу Петровичу. Он очень любил эти места. По его повелению на месте деревянного дворца Бестужева-Рюмина строится каменный дворец, названный Каменноостровским (набережная Малой Невки, 1). На его освящение в 1787 году написал стихи Державин.

Автор дворца долгое время был неизвестен, но вот в последнем справочнике КГИОПа появилось имя Юрия Фельтена. Сохранился и сам дворец, и служебные корпуса с воротами. А неподалеку – любимая церковь Павла I – церковь Иоанна Предтечи. Ее-то уж точно построил Фельтен в модных тогда готических формах. Собственно, это часовня при дворце – романтическая и в то же время очень простая. Стрельчатые окна, кирпичные неоштукатуренные стены, внутри – «готические» своды.

Церковь Иоанна Предтечи на Каменном острове

Вокруг церкви было кладбище мальтийских рыцарей, закрытое и уничтоженное только в 1807 году. Прах рыцарей перенесли на Смоленское кладбище. Интересно то, что церковь была православной, а на кладбище погребали рыцарей и православного, и католического вероисповедования, правда, в разных частях кладбища.

Павел I очень любил каменноостровскую церковь, часто приходил сюда молиться, даже ночью. А через дорогу находился основанный Павлом Инвалидный дом для ветеранов морских сражений. Старики жили в этом доме, получали кров и стол и подрабатывали перевозом через Малую Невку. В Петербурге был обычай, что перевоз через Неву открывался не раньше, чем ее пересечет катер коменданта Петропавловской крепости. И на Малой Невке тоже был какое-то время свой обычай – пока старик Паюсов, ветеран морских сражений екатерининского времени, кавалер нескольких орденов и медалей, не спустит лодку на воду – перевоза через реку нет.

Но вернемся к Каменноостровскому дворцу. Он был любимым местом пребывания не только Павла I, но и его наследника. Став императором, Александр Павлович проводил здесь много времени, часто прогуливался по парку, придерживаясь определенного маршрута. В 1811 году сад вокруг дворца перепланировал по проекту Тома де Томона садовый мастер Лямин. Кстати, где-то здесь похоронили любимого коня Павла I Бутона, на котором после смерти отца ездил и Александр I.

Интересно, что на празднества, которые устраивались летом на Каменном острове, свободно допускалась публика. Запрета не было ни мужику, ни барину – и народ теснился на террасе перед бальным залом, чтобы заглянуть в окно и увидеть царя-батюшку.