Александр Марголис - Петербург. История и современность. Избранные очерки

На собраниях в Петербурге регулярно обсуждались доклады, посвященные вопросам изучения и реставрации памятников, а также борьбе против «современного архитектурного вандализма». Тематика этих докладов дает представление о круге интересов участников движения. Приведем названия некоторых сообщений: В. Т. Георгиевский «Живое изучение памятников старины – залог успеха их защиты», В. В. Суслов «Церковь Василия Блаженного в Москве: значение памятника и его современное состояние», И. А. Фомин «По поводу юбилея А. Захарова», А. Я. Белобородов «Отчет о регистрации в 1912 году памятников старины Гдовского уезда», А. Я. Боравский «Значение реставраторских приемов в живописи, скульптуре и прикладном искусстве», А. П. Аплаксин «Русский зодчий Андрей Воронихин – его жизнь и труды», А. И. Анисимов «Текущие нужды охраны Новгородской художественной старины», А. В. Оболенский и А. Г. Вальтер «Ферапонтов монастырь и его восстановление», Б. Н. фон Эдинг «Поездки по Вологодской и Архангельской губерниям в 1914 году», Г. К. Лукомский «Наш архитектурный вандализм и борьба с ним» и т. д. Особое внимание уделялось критике правительственного законопроекта об охране памятников («Положение об охране древностей»), внесенного в Государственную думу.

С началом Первой мировой войны деятельность Общества постепенно свертывалась и в 1917 году была прекращена. Помимо очевидных объективных причин завершения первого этапа отечественного движения в защиту культурного наследия (война и революция) нельзя не назвать очень важную субъективную причину: в июне 1915 года умер Николай Врангель, который был инициатором, главным деятелем и душою Общества. Воспоминания Александра Бенуа содержат пронзительные строки, посвященные его ученику и сподвижнику: «Врангель скончался, находясь во время Первой мировой войны в качестве добровольца на санитарном фронте, от острого воспаления почек. Произошло это далеко от Петербурга, и весть об его кончине поразила всех своей неожиданностью. Но мне кажется, что сам он чувствовал в себе того гложущего червя, который так рано подточил его физические силы. Именно этим сознанием своей ранней обреченности можно объяснить то, что Врангель находился всегда в состоянии чрезвычайной возбужденности, какой-то спешки, его точно что-то нудило торопиться, чтобы успеть все сделать, что он себе наметил. Что-то тревожное и беспокойное было в его взоре, что-то особенно порывистое в движениях. А может быть, подгоняло его и то чувство, которое руководило, но в темпе менее „ударном“ и мной, и некоторыми нашими друзьями, т. е. ощущение близости конца всей той культуры, продуктом которой мы были сами и служить на пользу которой мы считали своим радостным долгом. В этом отношении судьба оказалась милостива к Врангелю – она не дала ему увидеть всю “мерзость запустения” и крушение всего нашего мира. Он не познал и этого чувства никчемности, выброшенности за борт, которое отравило нам жизнь с самого начала 1917 года».

Бенуа А. Н. Мои воспоминания. Кн. IV–V. М., 1990.

Лукомский Г. К . Общество защиты памятников искусства // Аполлон. 1913. № 4.

Медведева М. В. Из истории «Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины» // Археологические вести. № 14. М., 2007.

Научный архив ИИМК РАН. Ф. 68 (Фонд Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины).

О деятельности Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины // Голос минувшего. 1913. № 4.

Отчет о деятельности Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины со дня основания по 1 января 1912 года. СПб., 1912; Отчет о деятельности… за 1912 год. СПб., 1913; Отчет о деятельности… за 1913 год. Пг., 1914.

Рудаков В . Охрана памятников старины // Исторический вестник. Вып. 7. 1912.

Устав Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины. СПб., 1910.

Трудно определить общее количество работ Дмитрия Сергеевича Лихачева, которые содержат суждения о культурном и природном наследии, – их многие десятки. Считается, что его первое выступление в защиту наследия опубликовано в начале 1955 года. Главное сочинение на эту тему – статья «Экология культуры» – впервые было напечатано в 1979 году в журнале «Москва». В дальнейшем эта работа неоднократно переиздавалась у нас и за рубежом и постепенно приобрела всемирную известность. В конце жизни Лихачев вспоминал: «Я в свое время предложил осторожный термин для защиты человеческой культуры – экология культуры, встретивший первоначально некоторые возражения, но впоследствии принятый и распространившийся широко в мировой научной литературе и публицистической прессе».

В чем же заключается суть учения об экологии культуры? Лихачев полагал, что экологию, которая изучает мир как целое, нельзя ограничивать проблемами природной биологической среды. Сохранение культурной среды – задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Он неоднократно и очень настойчиво утверждал, что и отношение к природе, и отношение к культуре требует общих правил нравственности, осознания человеком себя как неотъемлемой части природы и части культуры: «экология – проблема нравственная».

Мысль о том, что необходимо брать под охрану не только отдельные архитектурные памятники, но и архитектурные ландшафты, гармонизированные с природой, в наши дни выглядит тривиальной. Однако следует помнить, что к осознанию необходимости комплексной защиты Наследия человечество пришло очень поздно – только во второй половине XX века, после разрушительных мировых войн и катастрофического ухудшения природной среды в процессе форсированного индустриального развития.

Основные идеи Лихачева относительно наследия восходят к одной из важнейших философских работ Серебряного века – «Мир как органическое целое» Н. О. Лосского. Среди источников «экологии культуры» следует назвать также «Оправдание добра» В. С. Соловьева и градоведческие работы И. М. Гревса.

Здесь уместно напомнить, какой смысл вкладывал Лихачев в понятие «Культурное Наследие». Развернутый ответ на этот вопрос мы находим в его проекте «Декларации прав культуры», который был впервые обнародован в 1995 году. На первое место он уверенно ставил язык: «Язык является главной культурной ценностью народа». Наряду с языком Культурное Наследие, по Лихачеву, включает традиции, обычаи, обряды, фольклор, народные промыслы и ремесла, архивные, музейные и библиотечные фонды, а также памятники археологии, архитектуры, памятные исторические места, уникальные ландшафтные зоны. Характерно, что к «экологическим бедствиям» XX столетия Лихачев относил и разрушение храмов, и обеднение лексики русского языка. Он писал, что «уменьшение общей стыдливости и снижение интереса к личной репутации в человеческом обществе, в результате чего исчезает чувство чести, – экологическое бедствие», что зоной экологического бедствия могут оказаться кино, театр, музыка и т. д.