Виктор Антонов - Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Поскольку И.Д. Корсини служил в очень многих ведомствах, некоторые его работы, наверняка, еще не обнаружены. Думается, когда это произойдет, значение зодчего в русской архитектуре периода позднего классицизма и ранней эклектики скорее всего возрастет, а пока он выглядит второстепенным мастером, каких довольно много в это время было в Петербурге. Однако и они заслуживают изучения, потому что без них архитектурная история города выглядит определенно беднее.

В краеведческой литературе о пушкинской поре иногда встречаются отрывки, посвященные архитектурной модели Санкт-Петербурга, которая была исполнена под руководством итальянца Антонио де Росси.

Антонио де Росси, называвший себя «architectus» и «венецианский дворянин», был однофамильцем знаменитого русского зодчего, но не его отцом, как голословно утверждают некоторые авторы. Росси – очень распространенная итальянская фамилия. С семейством Карло Росси, Антонио, судя по документам, был знаком, ибо уже с 1817 года отмечен в Петербурге 1.

Начало работы над моделью города следует отнести к лету 1824 года, когда император Александр I повелел «предоставить все рисунки, планы и разрезы из Инженерного департамента и приказал владельцам городских домов снабдить его всеми планами и проектами, необходимыми для работы».

16 июля герцог Помпео Литта, управляющий Гоф-интендантской конторой, отправил А.Н. Оленину, президенту Академии художеств, следующее письмо: «Государю Императору угодно было Высочайше дозволить дворянину Росси сделать модель Санкт-Петербурга. Для чего открыты будут ему планы и фасады казенным зданиям и сверх того дозволено ему употреблять художников для снятия с улиц и дворов фасадов всех зданий, как частных, так и казенных.

Он просил содействия моего, чтобы делом сим занимались художники, состоящие при городском архитекторе, но я не мог удовлетворить сей просьбы, ибо художников сих не много, да и те весьма заняты». Тогда за помощью Литта обратился в Академию художеств.

Ответ Оленина последовал через неделю и был отрицательным: «…Из состоящих при Академии художеств по части архитектуры художников, нет ни одного, который бы не был весьма занят <���…> учеников же на сие дело нельзя употребить по той причине, что старшие, готовясь к выпуску из Академии в сентябре месяце сего года, занимаются теперь окончанием заданных им к выпуску программ, а младшие еще не довольно сильны в своем художестве…».

Росси пришлось действовать самостоятельно. По его словам, он «дал возможность некоторым воспитанникам Академии художеств практиковаться в планах и фасадах под руководством отличных итальянских архитекторов…». Не установлено, кто были эти воспитанники и их руководители. Когда после отъезда Росси из столицы власти решили купить материалы этих воспитанников, то композитор и придворный капельмейстер К.А. Кавос, тоже венецианец, у которого архитектор жил, заявил, что «у Антония Росси никаких рисунков не имелось». По-видимому, он увез их с собой 2.

28 марта 1825 года «Санкт-Петербургские ведомости» поместили сообщение: «Венецианский дворянин Антоний Росси <���…>, окончив некоторые отделения со строениями по 1-й Адмиралтейской части, которыя он имел щастие представлять Его Императорскому Величеству Государю Императору, с дозволения правительства будет иметь честь показывать оныя в доме купца Козулина в Большой Морской, каждодневно, с 10 утра до 6 вечера. Цена за вход с персоны 5 руб., с малолетних же – 2 руб. 50 коп.». Залы этого дома (ныне – Большая Морская ул., 20) купец сдавал разным гастролерам и антрепренерам. Царская семья увидела модель в Зимнем дворце.

Прошел месяц, и 6 апреля, в той же газете, появилось объявление о том, что модель выставлена «в бывшей Филармонической зале, у Казанского моста, в доме Кусовникова (ныне – Невский пр., 30) с прибавлением «нескольких достопримечательных зданий, между прочим: весь Главный штаб, с частию даже еще неоконченною в настоящем виде, аркою, новым манежем на Дворцовой площади, как оный будет устроен, Малая Миллионная, часть Невского проспекта, Мраморный дворец, казармы Павловского полка, Большая и Малая Морская и другие ближайшие домы». Перенос экспозиции Росси объяснил тем, что «зало дома Козулина было слишком мало для вмещения всего нынешнего собрания…».

Перед отъездом, летом 1826 года, в угловом доме Косиковского на той же Большой Морской (ныне № 14) работа экспонировалась в последний раз. «Кто хочет, – сообщали „Санкт-Петербургские ведомости“, – испытать очарование Искусства и посмотреть на северную Пальмиру в магическом ее виде, тот пусть идет в дом Косиковского и взглянет на так называемый план-модель Петербурга, составленный под руководством г. Росси. Чтобы осмотреть все это в натуре, надобно много времени и денег, а здесь, в полчаса и за 2 рубля 40 копеек вы увидите весь город, даже с внутренними дворами, садами и всеми подробностями» 3.

4 августа того же года для Росси были затребованы планы Адмиралтейства и морских казарм на Галерной улице, но вряд ли он ими воспользовался, потому что вскоре уехал из Петербурга, с Высочайшего разрешения взяв с собой модель «одной из самых великолепных мировых столиц», дабы показать ее в европейских городах 4. Модель, над которой команда Росси трудилась два года, демонтировали и упаковали в ящики. Она навсегда покинула Петербург и Россию.

В 1827 году модель была выставлена в Гамбурге, в зале Аполлона. Пояснения давал лично Росси. Затем он показывал модель в Лондоне и Париже, где следы ее теряются. По свидетельству очевидца, она «позволяла зрителям увидеть значительную часть города и детали зданий вплоть до мельчайших украшений на фасадах, так как статуи и рельефы были воспроизведены в точности. Занятые этим инженеры и умелые мастеровые несколько лет создавали эту модель, стоившую сотни тысяч, дабы довести ее до этого редкого, даже в своем роде уникального совершенства» 5.

Какие части Петербурга были представлены на модели? Судя по всему, не «весь город», а главным образом его центр, прежде всего, 1-я Адмиралтейская часть от Невы до Мойки, от Марсова поля до Исаакиевской площади. Определенно не был отображен на модели правый берег Невы. Да и на все Адмиралтейские части, по-видимому, не хватило ни денег, ни времени – работа оказалась и дорогостоящей, и требующей больших усилий. К тому же, Александр I умер, наступило междуцарствие и произошло восстание декабристов. Обществу было не до оригинального произведения Антонио де Росси. Смелый замысел – создать подробную архитектурную модель всего города, оказался, к сожалению, не выполненным.