Ю Скуратов - Вариант дракона

В результате из горловины фильтра вытекал тоненький ручеек.

К слову, став министром, Ковалев открестился от своих политических убеждений и сделался этаким показным демократом, публично демонстрирующим свою преданность Ельцину. Потом, потеряв пост министра, Ковалев повернулся спиной и к демократам. Недаром "МК" в одном из редакционных материалов назвал Ковалева иудой.

Сейчас уже ясно, что, став министром, Ковалев неплохо нажился. Держал он свои деньги в восьми коммерческих банках. Суммы там крутились немалые. У следствия есть доказательства того, что Ковалев снял с депозитных счетов этих банков около двух миллионов долларов. Из "РАТО-банка" он получил 269 тысяч "зеленых", из "Монтажспецбанка", возглавляемого "зарешеченным" Ангелевичем, - 260 тысяч, примерно столько же из банка "Флора" и так далее. Неплохо для государственного чиновника? Плюс ко всему деньги, которые прилипли к карману в фонде... В общем, набежала приличная сумма, приличная даже для удачливого бизнесмена.

Жить начал Ковалев на широкую ногу. Построил дачу в престижном Суханове. Дача эта, к слову, оформлена на его имя. Оценена специалистами в шестьсот тысяч баксов. Вообще-то официально дача подарена Ковалеву президентом компании "Русский сахар". Интересно было бы знать, какие услуги министра стоили так дорого? На эти и другие вопросы должно ответить следствие, ведущееся в настоящее время.

Кстати, деятельность "сахарного" короля закончилась печально - он был разнесен на куски взрывом в собственной автомашине.

Короля нет, а дача в поселке Суханово осталась. В бытность свою в Госдуме Ковалев помог "сахарному" королю "изменить две статьи в законе". Это обернулось большими убытками для государства и сверхприбылью для короля.

В Подольском районе, под Москвой, у Ковалева есть еще один особнячок. Фамильный. Оформлен на имя жены. Особнячок еще только достраивается, но уже оценен в семьсот тысяч долларов.

У следствия имеются факты того, как министр Ковалев получал деньги в банке "Флора" - по десять тысяч долларов каждый месяц. Это была "зарплата". Деньги каждый месяц Ковалеву приносила персональная кассирша - некая госпожа Кучина, сотрудница банка. Сохранились корешки пропусков, которые выписывали Кучиной в охране министерства в дни "зарплат" Ковалева.

И так далее.

Ну а фонд, организованный Ковалевым и призванный якобы помогать нашим соотечественникам в ближнем зарубежье, которых там лишили всего - и прав, и возможности нормально жить, а в некоторых республиках даже языка, - также в основном помогал Ковалеву, Максимову и еще некоторым приближенным к "телу" людям. На деньги фонда были куплены пять автомашин - для обслуживания самих себя, естественно, и еще - ковалевской жены. На деньги фонда Ковалев издал книгу. Ездил на них вместе с помощником за границу - но, скажем, не в Таджикистан, где русские загибаются, и не в Латвию, в которой из каждого русского стараются сделать латыша, а в Таиланд, в Индонезию, в другие страны, где есть море и солнце и если встречаются русские, то только "новые", выписывали себе оч-чень недурственные командировочные - по триста долларов в сутки.

Надо добавить, что при обыске у Ковалева был найден пистолет незарегистрированный, вроде бы ничейный, но с отпечатками пальцев бывшего министра. По слухам, подарил этот пистолет Ковалеву то ли некий шейх, то ли видный восточный лидер, то ли еще кто-то, но Ковалев почему-то не захотел легализовать оружие. За это также придется отвечать...

И так далее.

Историю эту можно было бы давно закончить и передать в суд, но события последнего времени невольно наводят на мысль, что на всех силовиков у окружения Бориса Николаевича есть свои пленки с компроматом. К этому выводу пришли многие журналисты после того, что случилось со мной. Иначе ведь силовиков не удержать в руках, они могут начать "неуправляемую" войну с беспределом. А это, как показывают события, Кремлю как раз и не нужно. Всех, кто сумел приблизиться к тайнам заоблачных счетов и их владельцам, убирают. Убрали Алмазова - честного налогового полицейского, убрали Кожевникова - честного главного следователя МВД, и так далее. Список этот можно продолжить. Путин, находясь в свое время во главе ФСБ, постарался особо - расформировал самые опасные для всякого суперкрупного ворюги управления - экономической контрразведки и контрразведывательного обеспечения стратегических объектов. Первое раскручивало все самые громкие экономические дела последних лет, второе - не давало, чтобы предприятия, составляющие славу России, позволяющие ей защищаться, не уходили за бесценок в руки иностранцев. Теперь этих управлений нет. Похоже, что шеф ФСБ - теперь уже бывший, - выполнял чей-то заказ. Чей?

А если бы он отказался выполнять, то нате вам - пленочка с компроматом. Тем более что подобная информация уже промелькнула на страницах СМИ, а с цифровой камерой можно снять любые сюжеты. То, что сейчас происходит, - покруче, чем самый крутой беспредел. Только чем все это закончится, вот вопрос.

Я понимал, что времени мне отведено совсем мало, я спешил...

Мне было приятно отмечать, что многие сотрудники были рады моему появлению в прокуратуре, их лица при встрече светлели, каждый стремился сказать хотя бы несколько поддерживающих слов, меня останавливали в коридорах, желали удачи.

Это очень, очень поддерживало. Ведь поймите, мне было крайне трудно: я появлялся на работе примерно в восемь тридцать утра, покидал здание в одиннадцать часов ночи, все время находился в огромнейшем напряжении, все время на людях. Ведь я знал, что любой из этих дней может оказаться для меня последним. Хотя можно было послать, конечно, все ко всем шутам, закрыть глаза на коррупцию и кремлевское воровство и пойти на компромисс, который мне постоянно предлагали Путин и Степашин - дать, например, согласие войти в состав Конституционного суда (должность, очень почетная) вместо умершего Олейника или уехать послом в Финляндию. И все бы мигом забылось, и сам бы был целее, не рвал бы себе нервы и сердце. Но этого я не мог себе позволить.

Надо отдать должное сотрудникам Главного следственного управления, руководимого Михаилом Борисовичем Катышевым, - они работали не покладая рук - самоотверженно, на износ, приезжая на работу рано утром и уезжая поздно ночью. С огромным теплом я вспоминаю Владимира Ивановича Казакова, Георгия Тимофеевича Чуглазова, Петра Георгиевича Трибоя и других. Это на них сделали ставку и Катышев и я, это они заставили Россию приникать к экранам телевизоров и ловить каждое слово о "прокурорских новостях", они не дрогнули, в отличие, скажем, от моего старого друга Розанова или Чайки, которые пытались хитроумно лавировать.