Лев Исаков - Русская война: Утерянные и Потаённые

В это время 3-й броненосный отряд русских на своих 13, 5 узлах, двигаясь по хорде дуги японского захождения, внезапно возникает на курсе неприятельского флагмана, буквально вынырнув из сумрачной полутьмы набегающего дождя размешанной с сажей труб десятков кораблей, прямо из-за носа так вожделенного и предвкушаемого «Суворова» и сразу обрушил залп 15 крупнокалиберных орудий на нос «Миказы»…

Эта ситуация достаточно развернута в эпизоде «неиспользованного шанса Небогатова», но к ней следует добавить еще один штрих: когда японская эскадра, охваченная с головы и конца, будет уходить от русского строя поворотом «все-вдруг-влево», три ее «живых» броненосца – «Миказа» будет скорее всего битым железом, получив 20–25 снарядов дополнительно к тем 30 реальным, что ей достались 14 мая, – они подставятся под продольные выстрелы с кормы бортовым залпам русских броненосцев 1-го отряда, вероятность попадания при которых в 3 раза выше; чем русские естественно и воспользуются.

В этот момент очень привлекательным для 3-х неповрежденных русских броненосцев 1-го отряда представляется совершить поворот «все-вдруг-влево» и броситься за японскими систершипами, сев каждый на своего; при том, что слева, накатываясь и обгоняя японские суда, устремится «Ослябя»; справа, «догружая» «Миказу» будет не «догонять», но «доставать» до 55 кабельтовой отметки 3-й отряд. При равной или даже чуть большей скорости новые русские броненосцы, не смещаясь в дистанции от цели, будут низать противника продольными выстрелами в корму 15–20 минут (т. е. выпустив 30–40 снарядов 12-дюймового калибра и 200–250 6-дюймового каждый, из которых в этих идеальных условиях до 1/3 идет в цель) при резко возросшей вероятности поражения винтов и рулей.

Можно почти утверждать, кто из русских каперангов 1-го отряда поступит именно так, особенно если застит ему глаза ковыляющая «Миказа» – Бухвостов!

Да, кажется в поражении виноваты все, не только «верхи», Рожественский, Небогатов, но и доблестно сражавшийся, отказавшийся покинуть мостик тонущего «Осляби» Бэр: вместо того, чтобы спасти любимый красавец-корабль переиначиванием всего вида сражения, превратил его в консервную банку и отправился в ней закуской для камбалы… Все честно погибшие каперанги 1-го отряда: вместо того, чтобы броситься в отчаянную атаку на кильватерную колонну запараллеленного противника, безнадежно становившиеся друг за другом на расстрельное 1-е место и ползавшие на «стрюцких» 11 узлах, когда могли ринуться на 18, ошпарить и отшвырнуть онемевшую змею. Как и каперанги старых броненосцев, не устремившиеся на спасение головных (кроме Фитингофа) – ведь «Александр III» был добит японцами уже не в голове, а в середине колонны: не нашлось ни одного старого корабля, который выйдя из строя, прикрыл бы своим корпусом методически избиваемого флагмана… А судьба «Суворова»?

В бою 26–28 июля 1904 года в Желтом море «Ретвизан» спас своего флагмана, бросившись в таранную атака на «Миказу», сняв убийственный огонь с «Цесаревича» – при Цусиме русские «разделили судьбу», каждый повинный в участи товарища – что бы случилось, если видя избиение «Суворова» его мателот «Александр III», выйдя из строя, бросился на японский флагман?

Рыба начинает гнить с головы – но догнивает до хвоста…

Уважаемый читатель, вот попал я в крайне любопытное положение – по смыслу первого результата остается признать, что единственно, чтобы Цусима получилась ничейно-пристойной, это просто проверить г-на З. П. Рожественского у психиатра, Бехтерева что-ли, и когда тот живенько спроворит в анамнезе «манию» и «фобию», поставить на его место единственно отличающегося не глубокомысленным, а нормальным умом, а дальше и само выкатается, и на том остановиться…

А замыслы? А материалы? А кипа бумаги, к тому запасенная?

Нет уж – да и знаете, самому приятно заниматься этой тематикой, вскрытия исторической детерминированности в том, в чем практика и логика противоречат, а здравый рассудок не признает возможным. Поэтому ряд последующих эпизодов воспринимайте как умозрение, что случится, если в историческую коллизию замешается другой человек и старуха-история, варящая свой супчик, не признает его за вредоносного таракана, портящего задуманный рецепт, т. е. не станет удалять, колышком ли по головушке, гнилой ступенькой на мосту, разбежавшимся паровозом или – вот! – через два поколения проснувшейся шизофренией.

Пойдем по восходящей к началу, от факта боя и до решения о посылке эскадр, т. е. рассматривая Цусиму во все более широком контексте и все далее отходя от конкретного З. П. Рожественского.

Минимальное условие результата, отличного от состоявшегося мы установили – чтобы русский адмирал при совпадении других качеств не был параноиком и военно-морским мазохистом; при наличии и других достоинств у данного лица, кажется, сражение вообще не состоится. Разгром японского флота в существующей организации сил противников немыслим; частный успех, сопровождающийся многочисленными повреждениями кораблей при отсутствии значительной собственной судоремонтной базы во Владивостоке – и изобилии таковой у противника себе дороже; частное поражение – а это-то зачем? Поэтому тихо-мирно-покойно, хотя бы даже и у Камчатки, и вокруг, не Хоккайдо, – Сахалина, в норку, во Владивосток.

Тут нужен человек такой: бешеный, азартный, с заскоками, игрок, но… чтобы рельсы не расходились; если уж решился, что идет через Корейский пролив, то не воображал, что это Лаперузов. И не очень склонный что-то менять, задумываться, советоваться, а то так перестроит эскадру, что прямо беда – еще и победит в придачу и уж точно, будет это нечто несопоставимое на вкатившее в Восточно-Корейский пролив сборище.

– А ведь есть, каперанг Бухвостов. Грудь колесом, гвардейская фанаберия, не без талантов, картежник, отчаянная голова, и очень не любит «советчиков», да еще из «штафирок»: вопреки всем, сохранил все причиндалы гвардейско-шикарной жизни на своем корабле в неприкосновенности, оттого и горел тот, в коврах, диванах и креслах, при каждом попадании японского снаряда от трюма до клотика – но ГЕРОЙ, этот так и полезет…

И учения у него будут более строевые, чем артиллерийские, и медяшку будут проверять чаще, чем стук в подшипниках – но несомненно психически ужасно здоровый мужик.

Можно утверждать, что решившись идти в прорыв, Бухвостов одно бы сделал несомненно – отдал приказ принять на броненосцы не 2000 тонн угля (20-дневный переход вокруг Японии), а 1500 (15-дневный переход через Корейский пролив), сохраняя эскадру в той же организации: подобно Рожественскому каперанг «Александра III» весь остальной состав эскадры за пределами 1-го отряда и «Осляби» считал Самотопами, т. е. как и при Рожественском ударная четверка шла в отдалении общей кильватерной колонны.