Татьяна Бочарова - Новочеркасск. Кровавый полдень

Установить Камень решили крепко, чтобы никто не мог его выдернуть-вытащить из земли. А такие опасения были. Поэтому 31 мая 1991 г. утром к скверу подъехал самосвал, сгрузивший в яму бетон, и стрела подъемного крана опустила в жидкую массу подготовленный камень. Выровняли его, сохранив естественный угол наклона, засыпали землей. Спасибо ребятам-демократам из СУ СКБУ — Николаю Дроботову, Александру Семенову. Кстати, это была первая городская парторганизация, активно воспринявшая перестроечные преобразования, и именно на ее территории 10 ноября 1990 г. было учреждено городское отделение «ДемРоссии».

День установки Камня — самый запомнившийся день моего рождения. Мы дружески отметили его в «курятнике», на последнем этаже Атаманского дворца, где располагалась редакция газеты «Новочеркасские ведомости». Помню подаренный мне букет огромных ромашек и темно-красную розу, неизвестно кем положенную на свежей земле у Камня-на-Крови.

В эти же дни готовили и мемориальную доску на стену заводоуправления НЭВЗа, где все начиналось. Директор завода, депутат Верховного Совета РФ Эдуард Путилов, подписав наше письмо-просьбу об изготовлении доски, уехал в Москву на сессию, и нам самим пришлось решать вопросы изготовления и установки доски.

Текст надписи сложился сразу: «Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаяния рабочих, закончившееся 2 июня 1962 г. расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями». Как думала, так и написала. Но понимала, что надо бы с кем-то согласовать, посоветоваться. И в то же время не хотелось затягивать дело, а в этом случае самое надежное — решать самим. Так и делали. Обсудили с художником Костей Сидениным эскиз, в котором он выделил разорванную пулями дату. Затем вырезал из липовой доски модель. Мы не захотели стандартного мрамора и отлили доску из металла силумина, подготовили специальные болты для крепления. Этим занимался мой соратник и земляк, старый партизан Алексей Давыденко.

И снова было чувство зыбкости: установив доску тоже 31 мая, мы просили казаков и милицию, чтобы они присмотрели за ней до открытия. Опасения наши имели под собой почву. Увы, большой заинтересованности увековечить память о своих товарищах коллектив НЭВЗа не проявил. Более того, на стол председателя горсовета лег депутатский запрос следующего содержания:

«Депутатская группа НПО НЭВЗ просит Вас информировать нас, кем принято решение и с кем согласован вопрос установки на заводе мемориальной доски по событиям 1962 г. на здании заводоуправления и текст на ней. Коллектив завода с ходатайством по данному вопросу не обращался в вышестоящие органы. Разъясните существующий порядок установки досок в городе.

Вот так она, Доска несогласованная и Камень полулегальный имеют место быть. Время разрешило их.

Как всегда, в конце мая в город потянулись журналисты. К этому времени по теме 1962 г, появились телепрограммы и фильмы. Так, «Центрнаучфильм» подготовил «Новочеркасский альбом» режиссера М. А. Марьямова; работали над фильмом кинодокументалисты Ада и Валерий Шебановы; не оставляла тему и перешедшая из газеты на областное телевидение Ольга Никитина.

День Памяти 2 июня 1991 г. прошел на волне демократического подъема. Приехали из Ростова и области представители различных общественных движений» депутаты Верховного Совета РСФСР. Среди них особым авторитетом пользовался известный хирург, директор Ростовского НИИ онкологии Юрий Сидоренко. Он раньше многих, наверное, в силу профессиональной зоркости, разглядел скрытые язвы политики ельцинского курса. В 1993 г. Юрий Сергеевич пережил трагедию Белого дома и впоследствии столь же нелюбимый этой властью, как и предыдущей, отдался главному делу своей жизни — спасению обреченных.

Тогда же, в июне 1991 г. Россия избирала своего первого Президента. В качестве доверенного лица Бориса Ельцина агитационный вояж по Югу России совершал Анатолий Собчак. 9 июня оп посетил Новочеркасск. Провел встречу со студентами и преподавателями НПИ, выступил на митинге на площади Ермака.

Хороший оратор, красноречивый и демократичный в общении, он вызвал интерес и дружелюбие новочеркассцев, доселе знавших этого политика лишь по выступлениям на телеэкране. Помнится образная аргументация Собчака в пользу возвращения Ленинграду его исконного названия, а также советы по голосованию на предстоящих выборах. О возможности подкупа избирателей бутылкой водки или еще чем, он говорил так: «Берите, что дают, но голосуйте в кабинке как хотите, не считайте себя обязанными».

Энергичный и обаятельный, он внушал доверие, вселял энергию и оптимизм в нас, провинциальных его соратников. Мы были благодарны ему за помощь на парламентском уровне, передали очередное обращение к ВС СССР с требованием создания комиссии по расследованию Новочеркасской трагедии.

Интересно, что при всей своей невнимательности к деталям и лицам, я запомнила в его сопровождении (все время был рядом) молчаливого белесого человека среднего роста, в светлой рубашке с коротким рукавом и в галстуке. И когда через много лет он появился на телеэкранах в качестве премьер-министра — сразу узнала (и архивные фотографии того визита подтвердили) — это был В.В. Путин. Сохранилась и видеозапись, на которой будущий президент России ходит с нами по Новочеркасску.

В конце того же 1991 г. в качестве руководителя экскурсионной группы, я побывала в уже переименованной северной столице Санкт-Петербурге. Помню встречу с Анатолием Собчаком в Мариинском дворце, пресс-конференцию, его ответ на мое предположение о том, что упускается возможность сейчас, осенью 1991 г. радикально решить многие проблемы и уничтожить корни возможного большевистского реванша. Известный политик разделял это мнение. Для меня это было особенно важно, так как тогда, после августовского путча, я оказалась отчаянно одинока в своем желании довести дело до конца и устроить подобие Нюрнбергского суда над партией или хотя бы заставить покаяться в страшных ошибках прошлого. Меня не слышали, не понимали, не принимали…

Но сначала был путч, три ярких, пронзительных дня.

Июль-август — особые месяцы года. Стихает круговерть повседневных дел, дети уезжают на каникулы. Маленький оазис, музей-усадьба художника М. Б. Грекова, которым я заведовала с 1988 г., согревал летом мое одиночество. Тишина и покой светлых комнат, изредка наполнявшихся разноголосицей редких экскурсионных групп, зелень веранды и небольшого садика, отдаленность от центра и как бы от жизни, составляли особый колорит времени и пространства. Летом ночные сторожа по очереди уходили в отпуск, и я подменяла их, сутками не выходя из музея.