Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Если же учитель решался высказаться против государственной политики — парткомы и органы внутренних дел реагировали незамедлительно. Например, внимание украинских спецслужб в марте 1930 г. привлекло заявление Е. И. Самойленко:

«Нынешняя политика привела к разорению крестьянства и голоду в стране… Колхозы один за другим терпят крах. Крестьяне настроены против советской власти».

В Западной области, как стало известно, одна учительница — «кулачка» — пробралась в колхоз с целью его разложения, деморализации его членов, а учительница Кирпичникова спрятала принадлежавшие священнику продукты, одежду и серебро, намереваясь покинуть деревню. В Туркменистане, согласно докладной записке, Степанов, «классовый враг, скрывающийся за званием учителя», два года возглавлял борьбу кулаков против коллективизации, а в другом районе не названный по имени учитель «агитировал против колхозов». Директора одной сибирской школы, который считал кулаков и священников, подобно своему отцу, «невинными жертвами», заклеймили как «враждебный, идеологически чуждый элемент». Там же, в Сибири, Восходова причислили к «реакционному учительству», которое «поддерживает классового врага», когда он заявил, что «кулак не эксплуататор». В Центрально-Черноземном районе учительница Зотикова не дала конфисковать свою скотину, а деревенским руководителям сказала, что «обида на это» вынудила ее «вернуть профсоюзный билет и вступить в шайку бандитов» {105} 105 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 13. Д. 158. Л. 303-304; Лебедев М. Повысим роль учителя в борьбе за культурную революцию. С. 43; Raports du GPU… P. 542; Милютина Н. Итоги года: К IV-ой краевой партийной конференции // Просвещение Сибири. 1931. Mb 12. С. 13; Баграшов П. Учитель на колхозной стройке. С. 17; Николаев П. Ойротия в борьбе за культурную революцию // Просвещение Сибири. 1931. Mb 12. С. 84-85; Николаев П. Советская Ой-ротия на культурном фронте // Революция и национальности. 1932. Mb 1. С. 91; Аннакурдов М. Д. , Кузьмин О. Д. , Курбанов А. А. Народное образование Туркменистана в годы построения и упрочения социалистического общества. Ашхабад, 1986. С. 89. . Опровергая заявления властей, что сельское хозяйство благодаря их политике процветает, что крестьяне всем довольны и деревня стремительно движется к социализму, эти учителя выходили за рамки дозволенного, чем навлекали на себя гнев руководства страны и компартии и репрессии органов внутренних дел.

Выше речь шла об отдельных работниках школы, но чаще антисоветчину приписывали целым группам учителей, порой не совсем четко определенным: тридцать восемь «контрреволюционных» учителей близ Полтавы, четыре сибиряка, отстраненные от преподавания за «антисоветские» высказывания, связь с кулаками и пьянство. В Туркменистане многих учителей уволили за противодействие коллективизации, распространение религиозной литературы и дезорганизацию работы школы. Узбекские власти прямо говорили, что «многие учителя — сторонники контрреволюционных националистических организаций», а в других докладах отмечались «группы чуждых и враждебных элементов», «вредители и враги, проникшие в школу» {106} 106 ГА РФ. Ф.296. Оп. 1. Д. 386. Л. 215; Контрреволюционеры в Соваппарате: Суд над виновниками самоубийства учительницы Ивановой // КП. 1929. 15 окт. С. 2; Ликвидировать прорыв на фронте народного образования // ПВ. 1930. 10 сент. С. 2; Развертыванием школьного строительства, усилением подготовки педагогических кадров обеспечим полное проведение всеобщего обучения // Известия. 1931. 11 февр. С. 4; Милютина Н. Итоги года. С. 13; Аннакурдов М. Д. , Кузьмин О. Д. , Курбанов А. А. Народное образование Туркменистана… С. 89; Holmes L. E. The Kremlin and the Schoolhouse. P. 132; Клицаков И. А. Материальное и правовое положение учительства. С. 105. .

Наряду с такими обвинениями учителей потихоньку травило местное начальство, но при этом (что гораздо важнее) их нахваливали как энтузиастов своего дела, достойных представителей советской власти. Например, в августе 1930 г. «Правда» подвергла критике местных руководителей, которые во всех учителях «огульно» видели контрреволюционеров. Одному архангельскому чиновнику объявили партийное взыскание, когда он призвал «выгнать с работы» половину учителей. Поклепам на учителей-«антисоветчиков» часто сопутствовали энергичные, порой яростные обвинения в дурном обращении с учителями начальников, которые, по сути, и были виновны в бедах школы. Именно об этом заявляет Ефремов:

«Правда, есть и среди педагогов такие деятели, которым не место в рядах армии просвещенцев; их надо тщательно в установленном порядке выявлять, вскрывать их непригодность, а нередко и сознательную вредительскую деятельность и безо всяких лишних церемоний выбрасывать из просвещенческих рядов. В подавляющем же большинстве сельский просвещенец идет рука об руку с советской властью и партией в деле хозяйственной перестройки деревни на социалистических началах. И тем обиднее, когда выбрасывается из просвещенческих рядов не чуждый элемент, составляющий сравнительно небольшой процент, а просвещенцы-активисты, учителя-общественники» {107} 107 Улучшить материально-правовое положение сельского учительства // Правда. 1930. 5 авг. С. 5; Ефремов П. В защиту сельского просвещенца. С. 17; Лебедев М. Повысим роль учителя в борьбе за культурную революцию. С. 43; Чунаков А. В. Коммунистическая партия в борьбе за культурное строительство деревни. 1927-1937 гг. М.: Высшая школа, 1981. С. 94. .

Ефремов выдвинул по поводу учителей два важных тезиса: во-первых, только незначительная часть их — «сознательные вредители», а во-вторых, многие якобы «чуждые элементы» заслуживают полного восстановления в правах.

Москва тоже не отмалчивалась, а недвусмысленно и эмоционально заявляла, что большинство учителей поддерживают советскую власть. В январе 1930 г. директор московского отдела образования Любимова сказала: «Среди педагогов имеются чуждые и враждебные рабочему классу элементы… Но учительство в своей массе является определенно советским, выполняет свои обязанности добросовестно». В мае 1930 г., всего через несколько месяцев после самого страшного периода раскулачивания, чиновник профсоюза работников просвещения заявил, что «большинство учителей являются надежными помощниками партии». В конце того же года «Правда» вновь подтвердила, что большинство сельских учителей активно поддерживают советскую власть:

«Учитель — лучший помощник в проведении хлебозаготовок, учитель — советский агитпроп — проводник коллективизации и опора в проведении всех кампаний в деревне… Есть среди сельских просвещенцев известная часть колеблющихся, легко подвергающихся кулацкому воздействию, есть незначительная часть явно держащих сторону классового врага, но в основном сельское учительство — советское учительство» {108} 108 ГА РФ. Ф. 296. Оп. 1. Д. 386. Л. 215; Без грамоты нет политики: На Пленуме Мособлисполкома и Моссовета // ВМ. 1930. 24 июня. С. 2; Задачи парторганизаций в борьбе за всеобуч // Правда. 1930. 19 дек. С. 1. .