Владислав Артемов - Мифы и предания славян

В послании игумена псковского Елеазарова монастыря Панфила говорится о том, что «чаровницы» – мужчины и женщины по лугам, болотам, лесам, полям ищут якобы какие-то смертные травы «на пагубу человеком и скотом». А в самый праздник Иоанна Предтечи, совпадающий с летним солнцеворотом, «во святую ту нощь мало не весь град возмятется, и в селех возбесятца в бубны, и в сопели, и гудением струнным, и всякими неподобными игры сотонинскими, плесканием и плесанием, женам же и девам и главам киванием, и устнами их неприязнен клич, вся скверные бесовские песни, и хрептом их вихляниа, и ногам их скакание и таптаниа, ту же есть мужем и отроком великое падение, ту же есть на женское и девичье шатание блудное им воззрение, такоже есть и женам мужатым осквернение и девам растлениа».

Иван Соколов. Ночь на Ивана Купалу

Христианство приспособилось к аграрному славянскому празднику, связав его с именем Иоанна Крестителя (отсюда Иванов день).

Необыкновенно поэтичны древние народные обряды, имеющие отношение к завершающей мистерии солнечного круга – праздникам Купалы и Коляды. Имя Купалы на санскрите означало «сиять», «блистать». Отсюда «купавый» – белый, «купать» и «кипеть» – связь огня с водой. Купала – праздник света и огня, купальские обычаи – ходить в баню и разжигать костры. Вообще день Купалы не только всенародный праздник наслаждения, когда семья теряется в общине, но и всемирное торжество стихий и небесных светил, а человек, сливаясь с природой, крепнет ее могучей силой и перерождается в ее таинственной плодотворной жизни. Купалу празднуют всем миром.

В этот день древние славяне избавлялись и от всякой скверны: жгли сорочки больных, чтобы уничтожить болезнь, умывались росой, чтобы хворь не приставала, разжигали костры и прыгали через них, дабы священный огонь очистил человека от всякой порчи.

Восточные славяне верили, что в самую короткую ночь в году расцветает папоротник, и если человек сумеет сорвать цветущий папоротник, то найдет клад. Связано это было с поверьем, что все в Иванову ночь расцветает (понятие о достижении землей «полных сил»), но лишь одно растение не цвело – папоротник. Связано это с тем, что они не цветут: Но растение не может не цвести, так как крестьянин знает, что через цвет идет размножение. Следовательно, и папоротник цветет, и цветет именно тогда, когда цветет все – в Иванову ночь, важно лишь застать данный момент.

Народное предание говорит, что ровно в полночь, под грозой и бурей расцветает огненный цветок Перуна, разливая кругом яркий свет, словно солнце. Но цветок красуется лишь короткое мгновение – не успеешь глазом моргнуть, как он блеснет и исчезнет. Кто хочет добыть цветок папоротника, тот должен накануне отправиться в лес, взяв с собой скатерть и нож, потом найти куст папоротника, очертить около него ножом круг, разостлать скатерть и, сидя в кругу, не сводить глаз с растения. Как только загорится цветок, нужно тотчас сорвать его и спешить домой, накрывшись скатертью. Дома тем же ножом порезать палец или ладонь и в рану вложить цветок. Тогда все тайное откроется человеку…

Клавдий Лебедев. Ночь на Ивана Купалу

Нечистая сила всячески мешает сорвать цветок. Около папоротника в ночь, когда он должен расцвести, лежат змеи и разные чудовища и чутко сторожат минуту его расцвета. На смельчака, который решается завладеть цветком, нечистая сила наводит беспробудный сон, силится сковать его страхом. А едва сорвет он цветок, как земля сразу же начинает ходить ходуном у него под ногами, раздаются удары грома, сверкают молнии, воют ветры, слышатся неистовые крики, стрельба, дьявольский хохот. Человека обдает адским пламенем и удушливым серным запахом. Пред ним являются звероподобные существа с высунутыми огромными языками, острые концы которых пронзают до самого сердца.

Пока не добудешь цветка папоротника, нельзя выходить из круга или оглядываться по сторонам: повернешь голову – она так и останется навсегда повернутой, а ступишь хоть на шаг из круга – черти разорвут на части. Когда сорвешь цветок, надо крепко зажать его в руке и бежать домой без оглядки: если оглянешься – все исчезнет. Замкнутый круг служит преградой, которую не может переступить нечистая сила. Нож, свеча, рябиновая палка, лучина символизируют молнию, поражающую демонов, а скатерть – облачный покров, и, прикрывшись ею, человек становится невидимым.

Один человек накануне Ивана Купалы потерял в лесу корову и остался ее искать. Случайно упал ему в лапоть цветок папоротника. Он сразу узнал, где находится потерянная корова, нашел ее и пригнал домой. Ему вдруг стало ясно, где закопаны разные клады. Пришел он домой и говорит жене: «Давай лопату, пойду выкапывать деньги» – «Да надень другие онучи, – сказала жена, – эти у тебя промокли». Муж стал переодеваться, выронил цветок папоротника и сразу все забыл.

В другой быличке черт хитростью выманивает у мальчика его башмак, в который попал цветок папоротника. Один хлопчик накануне Ивана Купалы искал в лесу пропавших волов. И цветок папоротника упал ему в башмак. Хлопец сразу же понял, где находятся его волы, и быстро нашел их. Вышел он на дорогу и видит – едет пан в бричке на хороших лошадях. Пан остановился и сказал мальчику: «Давай меняться – я тебе дам своих лошадей, а ты мне свои башмаки». Парень удивился, но снял башмаки и отдал их пану, а себе взял бричку и коней. Только взял он в руки вожжи и хотел ехать, глядь – а у него в руках лыко, а вместо коней – три палки.

Ледащий (лядащий) – дух соломы.

Как и многие духи славянской мифологии, зимой ледащий спит и просыпается только с приходом весны. В летнее время бодрствует и ждет конца лета, чтобы забраться в свежую кучу соломы и уснуть (является олицетворением зимнего усыпания природы, растительного мира, сонливого и ленивого человека иногда называют его именем).

Никто его никогда не видел. Иногда только в жаркий полдень зашуршит кто-то в соломе, и послышится чей-то вздох.

«Из прошлогодней соломы закурлыкал лядащий – бес соломин, притрушенный теплой соломой. И откликнулся луг, загудел, и весь берег защелкал и заохал, и зааукал, застрекотал лес стрекозою».

Лель – мифологический славянский персонаж. Во многих славянских народных песнях встречается рефрен «Ой, лель-ладо» либо «Лада, лель-люли».

Русские мифологи конца XVIII и первой половины XIX века не сомневались в существовании у язычников славян и русских бога любви и браков Леля. Державин упоминает его в своих песнях. У Пушкина («Руслан и Людмила») на пиру князя Владимира Баян славит «Людмилу-прелесть и Руслана, и Лелем свитый им венец».