Владимир Слипченко - Войны шестого поколения

Анализ показывал, что было бы весьма важным прийти к согласию: при сохранении Договора по ПРО-72 иметь в арсеналах, прежде всего России и США, не более чем по 800 ядерных боезарядов на период до 2009 года. Одновременно можно было согласиться завершить процесс сокращения ядерных вооружений в соответствии с договором СНВ-2 не позднее 2007 года. Надо было также ликвидировать все лазейки, связанные с возможностью законно или незаконно наращивать некоторые типы ядерных вооружений, в соответствии с соглашением СНВ-2, а также перейти к ликвидации прежде всего ядерных зарядов, а не их носителей. Необходимо было включить в новое соглашение существенные сокращения морской составляющей ядерных сил сторон и прекращения всякой их противолодочной деятельности в акваториях мирового океана. В дальнейшем переговоры по сокращению и ликвидации ядерных вооружений должны были вестись при участии всех членов "ядерного клуба", в результате которых нужно было бы достичь дальнейшего соглашения и его последующих вариантов. Думается, что к 2015-2020 годам на нашей планете могло бы остаться не более 500 ядерных боезарядов, а к 2030 году все ядерное оружие могло бы быть ликвидировано полностью и создан механизм недопущения его появления в будущем.

Однако, к сожалению, нынешние политические силы России, препятствовавшие ратификации Договора СНВ-2, которая все же состоялась в апреле 2000 года, не понимают того, с чем они не согласны, а то, что они предлагают сами, не имеет ничего общего с большей безопасностью государства.

Во-первых, потому, что США, прекрасно осознавая бесполезность ставки на ядерное оружие и ядерное сдерживание и будучи готовыми вести бесконтактные войны, могут неожиданно и не только для России пойти на значительные односторонние сокращения своих ядерных арсеналов. Эту инициативу уже фактически перехватил президент Буш во время официального визита руководителя России в США в октябре 2001 года. Буш дал согласие на сокращение 5000 ядерных боеприпасов из арсеналов стратегических ядерных сил США.

Во-вторых, потому, что если бы Договор СНВ-2 не был ратифицирован в установленные календарные сроки по вине России, то он просто оказался бы в архиве и вряд ли мог когда-либо потребоваться вообще. А Россия могла бы еще долго находиться в собственных ядерных кандалах, тем более что она к ним привыкла.

Известно, что одними из главных целей внешней политики Россия провозгласила поддержание стратегической стабильности и устранение опасности ядерной войны. Сейчас уже ясно, что достичь их можно наличием лишь небольшого количества высоконадежного ядерного оружия. Применять его нельзя вообще ни в каких ситуациях, и сейчас, говоря о ядерном потенциале государства, следует исходить не из формулы, насколько большим он должен быть, чтобы предотвратить войну, а из формулы, какой минимальный ядерный потенциал необходим, чтобы поддержать мир.

Политическая и стратегическая роль вооруженных сил любого суверенного государства должна заключаться в первую очередь не в том, чтобы воевать (хотя они должны уметь делать это первоклассно), а в том, чтобы сохранить мир. Попытки противников ратификации Договора СНВ-2 связать его с планами расширения союза НАТО на восток были явно абсурдными. Они не имели ничего общего с договором и с ядерной достаточностью. Если говорить о сдерживании союза НАТО с помощью ядерного оружия России, то для этих целей будет всегда достаточно лишь нескольких боеприпасов, скажем, типа того, который был испытан на Новой Земле 30 октября 1961 года. Разумеется, надо откровенно разъяснить всем членам союза НАТО, что это за боеприпасы, при каких условиях и как они могут быть доставлены к намеченным целям.

Правда, сейчас весьма трудно представить, как можно реализовать на практике указание военной доктрины России о том, что стратегические ядерные силы должны обеспечить "гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях". Там же достаточно откровенно описаны ситуации, при возникновении которых российским вооруженным силам предписано право применить ядерное оружие первыми. Особенно опасной для самой России является доктринальная возможность применения ядерного оружия в ответ на использование против нее или ее союзников не только ядерного, но и других видов оружия, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в каких-то "критических ситуациях" для национальной безопасности России. Быть или не быть России - такая "критическая ситуация" может возникнуть гораздо быстрее и без войны - отказ в международных займах, требование погасить долговые обязательства и т.п. Похоже, что этими доктринальными положениями, по существу, реализуются требования как бы сохранившегося в России политбюро ЦК КПСС, которое, опираясь на ядерный ВПК и военное руководство, заимствованные из коммунистического прошлого, заботится о сохранении своего режима.

Вместе с тем странным является то, что из коммунистической военной доктрины положение о применении ядерного оружия первым было торжественно исключено, а в нынешней военной доктрине демократической России уже узаконено указом главы государства. Правда, есть "смягчающее" обстоятельство - новая военная доктрина принята пока лишь "на переходный период". Это значит, что Россия еще не скоро будет иметь настоящие вооруженные силы, способные сдерживать войны без ядерного оружия. "Ядерное привыкание" сохранится еще долго.

Глава вторая

НЕ ЯДЕРНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ, А ЯДЕРНОЕ САМОСДЕРЖИВАНИЕ

Ядерное сдерживание прочно завоевало основное содержание важнейших государственных документов, стало доктринальным положением и базой строительства вооруженных сил ядерных государств. На него начали возлагать многочисленные задачи не только сдерживания агрессии ядерных стран, но и задачи сдерживания войн и даже военных конфликтов с применением обычных средств поражения, сдерживания расширения военных союзов и др. Однако на самом деле в понятии "ядерного сдерживания" много непонятного, надуманного, а порой и абсурдного.

Сдерживание путем устрашения

ядерным оружием

Сейчас в ряде ядерных государств твердо укоренилось положение, что ядерное сдерживание и в наступившем ХХI веке будет оставаться основной составляющей системы их военной безопасности. При этом, как уже отмечалось, его пытаются представить не как политический инструмент, играющий важную роль в мировой политике, чем оно и является на самом деле, а как универсальную надежную гарантию военной безопасности во всех случаях жизни и на весь период глубоких преобразований в ядерной стране, что является весьма спорным.

Стратегическое ядерное сдерживание по современным установкам "заключается в угрозе применения ядерных сил против любого агрессора в масштабе, обеспечивающем нанесение ему заведомо неприемлемого ущерба. При этом мера возможного ущерба от ядерного сдерживания должна исключать провоцирование агрессора на неоправданную эскалацию применения ядерных сил" [11,14].