Асылбек Бисенбаев - Не вместе: Россия и страны Центральной Азии

Миф о неготовности народа к демократии, созданный российскими учеными путем использования аргументов западных коллег, примененный к народам Центральной Азии, сегодня достаточно активно используется представителями правящих режимов. Складывается впечатление, что только они имеют особый доступ к неким барометрам, показывающим политическую погоду и степень готовности народа к демократии.

Но куда деть историю? Еще в годы колониальной зависимости в Средней Азии возникло влиятельное реформистское движение джадидов, которые видели выход из отсталости в современном образовании и открытости достижениям других народов, прежде всего европейских. Формировалась идеология пантюркизма на основе просвещения, прогресса и единения перед лицом колониализма. Как только в Российской империи были объявлены выборы в Государственную думу, мусульмане стали активно организовывать избирательную кампанию. В четырех Государственных думах мусульмане были представлены 79 депутатами. Было избрано 25 депутатов в Думу первого созыва, 37 мусульман – во вторую, 10 – в третью и 7 – в четвертую Думу. Нужно учесть, что Средняя Азия подверглась дискриминации и не смогла избрать соответствующее количество депутатов. [86]

Поскольку отдельные депутаты избирались дважды и более, то интересы мусульманского населения страны представляли всего 67 персон, объединившихся в самостоятельную мусульманскую фракцию. Во второй Думе уже была мусульманская фракция, которая в своей основной массе ориентировалась на конституционных демократов.

В начале XX века в мусульманских регионах России издавались десятки газет и журналов, пропагандирующих самые разные политические взгляды. В среде местного населения возникли самые разные политические течения – от пантюркизма, панисламизма, джадидизма, социал-демократии до крайнего национализма. Спектр партий был весьма широк.

Активным было движение на Востоке в 1917 году. Во время выборов в Учредительное собрание население Центральной Азии проголосовало против большевиков. Они отдали предпочтение умеренным партиям. Оценка деятельности большевиков была дана лидером казахского освободительного движения Алиханом Букейхановым в известной «Памятке крестьянам, рабочим и солдатам» от 1 декабря 1917 года. Он писал: «Ульянов-Ленин, председатель народных комиссаров, распоряжается единолично, как царь Николай, не желает давать отчета ни перед кем, контроль народа над распоряжениями правительства называет буржуазным предрассудком». [87]

Возникали попытки формирования государственности в виде автономии в составе демократической и федеративной России до объявленного джихада против нее. Кокандская и Алашская автономии, движение басмачей, профсоюзы, левые и правые организации являются показателем того, что еще сто лет назад Восток был вовсе не тихим и послушным. Даже после беспощадного подавления всех противников Советской власти коллективизация вызвала новую волну выступлений, в том числе и с оружием в руках. Значительный урон нанесли массовые репрессии 30-х годов. В послевоенные годы в СССР шла борьба с тенденциями, которые выражались в «протаскивании в произведения литературы и науки теории "единого потока", идеализации исторического прошлого, в игнорировании совместной борьбы народов нашей страны против общих внутренних и внешних врагов, в сознательном подчеркивании именно тех моментов, которые разъединяют трудящихся разных национальностей». [88]

Весь период существования СССР шла неустанная борьба против национальных движений. И попасть в ряды националистов можно было в любой момент и по любому поводу. В Записке КПК при ЦК КПСС и ИМЛ при ЦК КПСС «О так называемом национал-уклонизме» говорится следующее: «Одних считали "национал-уклонистами" за то, что они выступали за ускорение темпов коренизации государственного и партийного аппарата в национальных районах, других – за то, что они определяли темпы индустриализации в восточных районах страны как недостаточные, третьих – за критику упущений в работе руководящих органов и отдельных руководителей, четвертых – за выступления в пользу ускоренного изучения языка коренного населения некоренными жителями республик и областей, пятых – за ошибки в национальном вопросе, шестых – за мнимую связь с контрреволюционными элементами». [89]

В восточных республиках основными обвинениями были пантюркизм, попытки создания «Туранского» государства из Татарии, Башкирии, Казахстана и Средней Азии, покровительство кулакам и баям, выступление против национально-государственного размежевания и поддержка джадидов. [90]

В годы Перестройки в Средней Азии и Казахстане были созданы различные политические и общественные объединения. Практически Перестройка декларировалась как реконструкция системы, не более того. Даже самые «демократические» по содержанию сборники имели то же содержание – размышления о реформировании социализма, придании ему «человеческого лица». Об этом говорит хотя бы название, данное прогрессивными авторами своему первому сборнику статей «Иного не дано». Например, А. Бовин в статье «Перестройка и социализм» писал: «Мы поворачиваем не в сторону от социализма, а именно к социализму, заменяя одну исторически изжившую себя форму другой, то есть модернизируем, совершенствуем социализм применительно к новым условиям». [91]

Но альтернатива Перестройке и созданию обновленного СССР все-таки была. Представители национальных республик первыми заговорили о рынке без социализма, самостоятельном существовании вне СССР. Балтийские политики заговорили о выходе из состава Советского Союза Эстонии, Латвии и Литвы и вхождении в состав «Большой Европы». В республиках Центральной Азии, прежде всего в Таджикистане и Узбекистане, все чаще поднимали вопрос о создании исламских государств. О создании «самостийной Украины» открыто говорили на майданах. Из всех окраин шли сигналы о возможности альтернативного социализму пути.

Попытки М. Горбачева воспрепятствовать тенденциям выхода из состава СССР были подкреплены силовыми действиями, когда идеологических аргументов не хватило. Жесткие действия осуществлялись в Алма-Ате, Баку, Ташкенте, Вильнюсе. Активное использование силовых структур, расхождение между провозглашенным вновь принципом равенства наций и игнорированием их интересов в период Перестройки быстро привело к пониманию того, что у социализма уже нет необходимого потенциала для совершенствования. Либо система завершит реформу новым витком репрессий, либо она распадется.

О возможности перехода политических процессов в силовое противостояние говорили лидеры центральноазиатских республик. Например, на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 января 1990 года при обсуждении вопроса о подготовке референдума о сохранении СССР Ислам Каримов поддержал мнение прибалтийских руководителей о том, что референдум может привести к обострению национальных отношений. Тогда он был сторонником Союза и проведения референдума, но предупреждал, что «в процессе подготовки референдума страсти разгорятся. Будет вестись обработка населения. Среди него есть какая-то часть, которая сегодня сидит спокойно, но говоря о которой нужно помнить узбекскую пословицу "Не наступай на хвост спящему льву". Если сядем им на хвост, то они начнут будоражить. Какой-то процент населения, возможно, себя проявит. Почему? Я убежден, что в Узбекистане обстановка ухудшится. И лучше провести его сегодня, чем завтра. Потому что завтра появятся силы, которые будут говорить о пантюркизме… Прибалтика – это одно дело, а Средняя Азия – другое. У нас, если этот взрыв произойдет, то его трудно будет остановить. Большой кровью он обойдется». [92]