Дмитрий Шерих - Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры

Городская власть, впрочем, в этот раз не сидела, сложа руки, – и делала все, чтобы Петербургу пусту не быть. Хотя и поводы для критики тоже давала. Газеты особенно возмущались поведением председателя Городской санитарной комиссии Александра Николаевича Оппенгейма, который в момент начала эпидемии оказался в отпуске и не очень-то спешил домой.

И все-таки работа началась. Прежде всего, решено было открыть врачебные пункты для подачи помощи холерным больным – в амбулаториях, убежищах, городском ночлежном доме. Как отчитывался потом доктор медицины Владислав Осипович Губерт, председатель Русского общества охранения народного здравия, работали эти пункты круглосуточно: «Два телефонных аппарата обеспечивали беспрерывную работу для того, чтобы по первому требованию немедленно с пункта была подаваема помощь. На месте пункта горел особый яркий красный фонарь, имелась карета для перевозки больных (санитарной комиссией было заказано 25 новых специальных карет, которые были устроены с таким расчетом, что могли служить и для целей перевозки при несчастных случаях. Кареты имели снаружи надпись „Санитарный экипаж“) и пролетка для врача и дезинфектора. По словесному или телефонному требованию домовой администрации пунктов врач отправляется в известную квартиру, определяет заболевание, лично распоряжается при посредстве дезинфекторов и санитаров транспортировкой больных, а равно и предварительной дезинфекцией. Тотчас после отправления больного он срочно уведомляет о данном заболевании местного санитарного врача, санитарную комиссию и специальный холерный дезинфекционный отряд, вызывает из изоляционного убежища специальную карету для отправки окружающих заболевшего в убежище на время дезинфекции его квартиры».

Карета для перевозки инфекционных больных. С фото начала XX в.

Этим, однако, усилия власти не ограничились. Зная, что основной контингент холеры – это городская беднота, в гигиене малосведущая, решили вплотную заняться просветительской работой. Устройством лекций (докладчикам – по 10 рублей за лекцию), показами диапозитивов, раздачей десятком тысяч экземпляров листков и брошюр с наставлениями о том, чего остерегаться в холеру и как себя вести: «Нужно было напрячь силы, чтобы сломить отчасти упорную привычку малоимущих классов населения столицы, особенно вновь прибывающих пришлых рабочих, пить сырую воду из Невы и каналов. Для этого нужно было прежде всего время, нужно было неустанно и назойливо твердить: не пейте сырой воды! Нужно было пойти на десятки тысяч барок к рабочим, дать им совет и раздать тысячи наставлений, как уберечь себя и других от холеры, убедить их всех не загрязнять Невы, воду которой пьет миллион людей».

А еще санитарная комиссия обеспечила круглосуточную охрану в районе всех трех водоприемников – чтобы туда не сбрасывались зараженные отходы.

Развозка чистой воды во время эпидемии. 1908 г.

Наконец, еще одно мероприятие сугубо практического свойства: для блага небогатых горожан решено было расставить на улицах, рынках, в садах города бочонки с кипятком и с холодной кипяченой водой. Их ежедневно прополаскивали кипятком и наполняли водой. «В общей сложности, – подытоживал потом доктор Губерт, – раздавалось в день до 5000 ведер кипятка и 3000 остуженной кипяченой воды, главным образом, на рынках, базарах, по берегам рек, а в праздничные дни – у церквей и на кладбищах. В среднем выдавалось в месяц около 150 000 ведер кипятку, 80 000 ведер остуженной воды и около 1 200 000 порций чая и сахара. Персонал при кипятильниках состоял из 118 служащих, 5 наблюдателей и 6 артельщиков. Каждый кипятильник приготовлял от 10 до 100 ведер. Этой временной организации уделялось немалое внимание, дабы придать стройность, аккуратность, дешевизну в оборудовании и эксплуатации кипятильников».

Бесплатная раздача кипятка. 1908 г.

Развозили воду бочки пожарных частей; стояли бочонки у Литейного моста, в Михайловском, Екатерининском, Исаакиевском, Никольском, Покровском, Овсянниковском, Введенском, Румянцевском и Казанском скверах, Юсуповом саду, в Александровском парке, на Лиговском проспекте у Николаевского вокзала, да и много еще где. «В жаркие дни вода, конечно, выпивалась вся, а в некоторых местах, в особенности по праздникам, приходилось наливать воду по два раза в день», – констатировал потом еще один участник тогдашней борьбы с холерой доктор медицины Всеволод Михайлович Тылинский.

Параллельно начали санитарные осмотры наиболее неблагоустроенных городских улиц и домов, остававшихся источниками заразы. Перечень обнаруженных упущений Городская управа затем опубликовала – и он впечатляет:

– открытые сточные канавы на Миргородской улице и «по улицам за Обводным каналом»;

– «загрязнение пруда Юсупова сада вследствие: 1) отсутствия отхожего места на островке в доме сторожей, 2) отсутствия общего отхожего места в саду для публики и 3) неочищения пруда в продолжении 15 лет»;

– «загрязнение набережной реки Невы у выхода речки Монастырки, возле амбаров, вызванное отсутствием общего отхожего места»;

– «недостаточная величина навозных ям в извозчичьих дворах»;

– «отсутствие в районе Волкова поля, несмотря на 100 жилых домов, мостовых, канализации и освещения».

Чтобы не возникало сомнений в значимости таких данных, с точки зрения городской гигиены, высчитали процент удовлетворительных и неудовлетворительных в санитарном отношении, где имелись случаи холеры. Оказалось, что среди удовлетворительных домов задеты холерой были 11,4–60,9 % (в зависимости от участка), а среди неудовлетворительных – 100 %. Более чем убедительная статистика.

Тем временем пресса продолжала информировать.

«Русское слово», 11 сентября: «Бактериологическая станция произвела анализ воды в каналах и реках Петербургской губернии. Из 12-ти проб в пяти оказалось присутствие холерных вибрионов».

«Русское слово», 13 сентября: «После прививки холеры певец Народного дома Карышев съел два десятка слив, после чего заболел холерой и умер».

«Русское слово», 16 сентября: «14-го сентября на невской линии городского трамвая в течение дня было четыре холерных случая в вагонах среди пассажиров. Заболели холерой двое мужчин и две женщины. Внезапное проявление признаков холеры вызвало панику среди остальных пассажиров».