Олег Смирнов - Тяжёлый рассвет

И вдруг тишина взорвалась властной командой Левады:

- Бросайте оружие! Руки вверх!

К группе подбегали пограничники, освещая фонарями местность.

Хельмар, Дубовой и Жар пытались было повернуть назад, но перед ними выросли польские пограничники.

- Рэнки! - крикнул Анджеевский.

Жар бросил автомат и поднял руки.

Дубовой пытался выстрелить, но удар Дуглича выбил оружие из рук. Дубовой скривился и поднял руки, растопырив дрожащие пальцы.

- Давно не виделись, - сказал подошедший Кузьмич. - Черт тебя возьми!

Дубовой опять скривился и ничего не сказал.

Хельмар бросил пистолет и застыл на месте, не в силах преодолеть шок.

- Дьявольщина! - пробормотал он, глядя на пистолет Тура. - Не схожу ли я с ума?

- Нет, господин Хельмар, - сказал Левада. - Вы в своем уме.

Как-то так случилось, что был упущен из виду Жар, который оказался чуть в стороне от общей группы задержанных (на него падал тусклый свет фонаря).

Держа одну руку вверх, Жар второю незаметно вытащил пистолет из. заднего кармана и выстрелил в упор в лейтенанта Захарина.

Офицер качнулся, удивленно посмотрел вокруг и рухнул лицом в траву.

- Пся крев! - выругался поручник Анджеевский и выстрелил.

Жар повалился на землю.

Светало... Был четко виден хутор на взгорье. От дома спускалась дорожка к колодцу с журавлем. Она была облеплена со всех сторон кустарником в рост человека.

Время от времени тишину нарушали голоса перепелок.

Пятеро, вместе с Сушенцовым и Садыковым, наблюдали за хутором.

В перекрестии бинокля майор видел часового, который в двадцати тридцати метрах от хутора, сидя на пне, боролся с одолевавшим его сном.

По сигналу Сушенцовв пограничники подкрались к человеку, мгновенно обезоружили его, закрыли рот кляпом, связали.

- Подстрахуешь нас, - сказал Сушенцов Садыкову. - И за этим гляди в оба.

- Слушаюсь!

Дверь дома медленно открылась, и на пороге с двумя ведрами появился хозяин. Он осмотрелся и направился к колодцу.

- Бог в помощь, - тихо сказал внезапно появившийся Сушенцов.

Хозяин вздрогнул, отвел руки от ведра, посмотрел в сторону часового. Увидел пограничника...

- У вас дома бандиты, - сказал Сушенцов.

- Н-н-никого нэмае!

- Силен мужик, не ври! - произнес майор, держа в руке пистолет.

- Що це таке? - опомнился хозяин. - Тильки диты и жинка.... Даю голову на отрез, - продолжал он по-русски.

- Поберепи для детей, - посоветовал Сушенцов. - Не поможешь, будешь отвечать, Как пособник. Это понятно?

- А що же тут нэ разумиты? - сказал понимающе хозяин.

- Вот и договорились! Мы будем у входа. Только молчок.

- Нi-нi, що вi, - услужливо сказал хозяин. - И разом пидемо?

- Да, вместе.

- Угу-у, добре!

Пограничники подходили к дому с той стороны, где их нельзя было эаметить. Они, пригнувшись, прошмыгнули под окнами и ждали хозяина в сенях.

Хозяин, звеня ведрами, открыл дверь. Его встретила хозяйка.

Сушенцов внушительно повел пистолетом, и она промолчала.

- Ну, як там? - послышался голос из кухни.

- Руки вверх! - крикнул Сушенцов. - Стреляем в упор!

Один из пограничников стоял в углу, где находилось оружие оуновцев. В руках бандита, сидящего посредине за столом, оказался пистолет. Он успел выстрелить.

На левом рукаве, выше локтя, у майора выступила кровь.

Напряженная схватка закончилась довольно быстро: пограничники не зря владели приемами рукопашного боя.

На полу лежали связанные бандиты. На кровати плакали от страха и жались друг к другу трое маленьких детей.

В стодоле стояли деревянные скамейки, ящики, длинный стол.

Небольшие окна, расположенные почти под самым потолком, тускло освещала токовище лучами раннего солнца.

У входа стоял часовой. Гук давал ему какие-то указания.

По лесной дороге, по тропам, тяжело дыша, ускоренным шагом идут пограничники. Впереди - майор Сушенцов с перевязанной рукой...

Главари банд в полном сборе: около сорока человек заполнили стодолу.

Возле стола, за которым сидели Рогозный и Гук, установлен оуновский желто-голубой флаг.

Слышны возбужденные голоса.

- Успокойтесь, други мои! - Рогозный поднял руку. - Собрались все?

- Я проверил, все, - сказал Гук.

- Приступим, - продолжал Рогозный. - До прибытия представителя Запада осталось несколько дней. С ним приходят и наши люди. Они там не сидели сложа руки, а прошли подготовку в спецшколах. Другие продолжают учебу.

- А плохому там не учат! - осклабился Гук.

- Вот именно! - сказал Рогозный. - Не учат. Вы знаете, кадры, деньги, оружие с неба не падают. Поэтому встреча эта очень желательна. Мы определим, каким путем идти дальше к окончательной победе за самостийну неньку Украину, выложим наши просьбы Западу по расширению помощи... Я хотел бы иметь подробные сведения об обстановке на местах и выслушать ваши предложения.

Спешат, спешат пограничники... Бежит Сушенцов... Поглядывает на часы... Торопит бойцов...

А тем временем совещание в полном разгаре.

- Гайдамака, районный провод, - представился бандит. - Подумать страшно... Нет никакой надежды... Большевики создали невыносимые условия. Засады... Облавы... Местные жители перестали открывать двери своих домов... Я прошу освободить меня от командования и назначить на мое место другого.

- Раскис, Гайдамака, - упрекает его Рогозный.

- Я не раскис, - говорит тот. - Но пусть другой побудет, в моей шкуре.

Гайдамака сел.

Пограничники вышли на опушку леса.

Сушенцов видит стадо коров, пасущихся на лугу возле кустарника. От него в сторону хутора, оглядываясь на пограничников, бежит человек.

- Сержант Луговой, рядовой Салтыков, - говорит Сушенцов, прильнув к биноклю. - Видите человека?

- Так точно! - сказал Луговой.

- Это связной. Немедленно задержать! - говорит Сушенцов.

- Слушаюсь! - отчеканил Садыков.

- Ждите на маршруте движения! Выполняйте!

- За мной! - сказал Луговой и вместе с Садыковым пошел: на преследование.

А тем временем совещание продолжалось.

- Референт "безпеки" окружного провода Выр, - поднялся здоровенный детина.

- Вот ты говоришь: подумать страшно, - обратился он к Гайдамаке. - У меня не лучше. Выкурят из одного гнезда, а через неделю из другого. Я, как крот, залез в землю. Наверху появляться нельзя. Кругом наперло каких-то лесорубов. Это может подтвердить Сергей...

Бежит связной на пределе сил. Он падает, поднимается и, гонимый страхом, опять бежит...

По пятам его преследуют Луговой и Садыков. Мокрые от пота гимнастерки... Усталые лица... Сержант, Луговой оступился. Захромал и, корчась от боли, присел.

Перед Садыксвым метрах в пятидесяти маячил человек... Садыков его преследовал один.

- Да, все так, - заговорил рослый мужчина по кличке "Сергей". Чекисты сидят на чердаках домов, в огородах, на деревьях. Те мои подчиненные, которые остались, растеряны, даже напуганы, никого нельзя вытащить из краивки и поручить какое-нибудь серьезное дело.