Нина Чеканова - Римская диктатура последнего века Республики

Карл Крист, определяя события 133—30 гг. как эпоху римской революции — «Römisches Revolutionszeitalter», имеет тем не менее в виду не резкое столкновение сословно-классовых противоречий, а перманентный кризис Римской республики, развивавшийся в течение ста лет и проявлявшийся в дезинтеграции экономической, социальной и политической жизни римского общества {16} 16 Christ K. Geschichte der Romischen Keiser Zeit (von Augustus bis zu Konstantin). 2 Aufl. München, 1992. S. 2, 11. . Некоторые исследователи вообще пытаются отойти от термина «революция» и определяют переход от республики к империи как «общественный переворот» {17} 17 См., например: Ранович А. Б. Восточные провинции Римской империи в I—III вв. М.; Л., 1949. С. 7. .

Особый взгляд на проблему римской революции высказал С. Л. Утченко. С одной стороны, он выступил с критикой упрощенных подходов к данной проблеме; с другой — принципиально отверг идею реформационного характера перехода от республики к империи; наконец, предложил собственное определение характера и существа событий II—I вв. до н. э. как «социальной революции», осуществленной в рамках единой общественно-экономической формации. По мнению С. Л. Утченко, это была демократическая революция против Рима-полиса, против «староримской аристократии, против крупного землевладения… борьба италийского крестьянства за землю и политические права» {18} 18 Утченко С. Л. 1) Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969. С. 27; 2) Цицерон и его время. 2-е изд. М., 1986. С. 6. . Она развивалась условно в 146—88 гг. до н. э., ее кульминационным пунктом была Союзническая война, превратившая Рим из полиса в федеративное государство с единой территорией и единым гражданством, движущими силами — социальные элементы, несущие неполисные традиции. Все последующие события, с точки зрения С. Л. Утченко, имели контрреволюционный характер, и установление принципата Августа означало по существу реакцию нобилитета на широкое революционное антиполисное движение {19} 19 Утченко С. Л. 1) Древний Рим… С. 7, 25—26; 28; 2) Цицерон… С. 6, 9598. .

Сторонники нереволюционной (реформационной) концепции перехода Рима от республики к империи принципиально иначе рассматривают события второй половины II—I вв. до н. э. {20} 20 Подробную историографию данной проблемы — см.: Tornow Е. Der Revolutionsdegriff und die spatere romische Republik — eine Studie zur deutschen Geschichtsschreibung im 19 und 20 Jh. Frankfurt a/M.; Bern; Las Vegas, 1978; Castritius H. Der romische Prinzipat als Republik. Husum, 1982. S. 1215. Состояние римского общества и государства они определяют как «кризис», «трансформацию», «процесс обновления», «симптомы адаптации», «переходность», «палингенез» и т. п. Однако так или иначе за этими различными определениями стоит сходное понимание исторической ситуации: кардинальные структурные изменения во всех сферах республиканской жизни при одновременном нарождении новых структурных элементов. Именно так оценивал характер диктатуры Цезаря и положение Помпея Эдуард Майер. Он подчеркивал различие государственно-правовых форм их власти, но видел в них два варианта развития одного процесса — становления единовластия в Риме с той лишь разницей, что диктатура Цезаря была аналогом эллинистической монархии, а сложившаяся в Риме империя в форме принципата — воплощением и развитием политических идеалов и практики Цицерона и Помпея {21} 21 Meyer Ed. Caesars Monarchic und das Prinzipat des Pompejus. Stuttgart; В., 1922. Passim. . В целом систему принципата он рассматривал как трансформированную в результате реформ форму республики.

Л. Виккерт видел в системе принципата Августа результат развития элементов, имманентно присущих римскому обществу, его правовой системе и политическим традициям. В самом понятии princeps он выделял исконно римскую идею первенства авторитетных римских политиков {22} 22 Wicked L. 1) Caesars Monarchic und der Prinzipat des Augustus // Saeculum Augustum. В., 1941. S. 61—77; 2) Princeps (civitatis) // RE. 1954. Bd. 22. Hbbd. 44. Sp. 2006-2014; 3) Neue Forschungen zum Romischen Prinzipatus // ANRW. T.1. 2. Bd. 1. В.; N. Y., 1975. S. 376. .

Эрнст Мейер отмечал, что в основе процесса падения Римской республики лежали постепенные важнейшие изменения римской общественно-политической системы, а существо перехода к империи расценивал как процесс постепенной реконструкции республики {23} 23 Meyer Er. 1) Romischer Staat und Staatsgedanke. Zurich; Stuttgart, 1961. C. 370; 2) Einfürung in die antike Staatskunde. Darmstadt, 1968. S. 231, 229. .

Чрезвычайно ярко и образно определил суть проблемы В. Эдер: дело не в смене одной формы правления другой, а в «сползании, едва различимом переходе к системе, в котором чисто республиканский принцип — формирование социальной и политической власти, основанной на персональных взаимоотношениях и зависимостях, — дошел до крайности» {24} 24 Eder W. Augustus and the power of tradition // Between republic and empire. 1990. P. 71-122. .

В западноевропейской историографии наиболее последовательными выразителями идеи постепенной трансформации Римской республики в территориально-державное государство являются сторонники социологической «теории конфликтов». Они говорят о гетерогенном характере социально-политического конфликта, охватившего римское общество и государство с середины II в. до н. э., и рассматривают этот конфликт как результат поляризации социальной структуры Римской республики и ослабления республиканской системы всевластием римских наместников {25} 25 Наиболее ярким выразителем «теории конфликтов» является Г. Альфёльди, см.: Alfoldy С. 1) Die romische Gesellschaft — Struktur und Eigenart // Gymnassium. 1976. Bd. 83. S. 1; 2) The social history of Rome. Ed. 5. Routledge, 1988. P. 73—93. Созвучные оценки высказывают П. А. Брант, Г. Шнайдер и др. См.: Brunt P. A. Social conflicts in the Roman Republic. L., 1971; Schneider H. Die Entstehung der romischen Militardiktatur. Krise und Niedergang einer antiken Republik. Köln, 1977. .

В отечественном антиковедении принципиальным противником революционной концепции был Н. А. Машкин. Он считал, что революция — переворот, вносящий в общественную жизнь качественные изменения и устанавливающий новые отношения. Поскольку римские политики не ставили принципиально перед собой и перед обществом таких задач, вряд ли их деятельность и события с нею связанные можно, по мнению, Н. А. Машкина, считать революцией {26} 26 Машкин Н. А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л., 1949. С. 294—296. . О постепенной трансформации Римской республики в империю, правда, не дефинируя процесс ни как революцию, ни как реформу, говорили В. С. Сергеев, А. Б. Егоров, А. В. Игнатенко, Я. Ю. Межерицкий и др. Главный их аргумент в том, что в самой республиканской системе, какой бы аспект социально-экономической, политической или духовной жизни ни рассматривать, была заложена возможность подобной трансформации и предпринимаемые римскими политиками реформы усугубляли ситуацию {27} 27 См.: Сергеев В. С. 1) Эпоха военных диктатур // БК. 1936. № 8. С. 85—97; 2) Второй триумвират и падение Римской республики // ИЖ. 1937. № 9. С. 63—76; Егоров А. Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования принципата. Л., 1985; Игнатенко А. В. Древний Рим. От военной демократии к военной диктатуре. Свердловск, 1986; Камалутдинов К. Я. Цицерон о месте и роли princeps в политической системе римского общества (по материалам трактата «О государстве») // АМА. Вып. 6. Саратов, 1986. С. 30; Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. М.; Калуга, 1994. .