Борис Клосс - О происхождении названия «Россия»

Итак, трое из четырех «великих столпов благочестия» известны: это — Вассиан Санин, Иосиф Волоцкий, Симеон Стремоухов. Четвертого участника можно узнать, если обратиться к сообщению Новгородской летописи Дубровского. Среди осенних событий 1515 г. летописец записал:

Того же лета в осень, в семом лете после сведения из Новагорода архиепископа Серапиона, немного не допустя семого лета, смирился князь великий с Серапионом; а кто ни постоял, Василей Ондреевич Челядин, и владыка Ростовский Васиян, и брат его Иосиф, и владыка Суздалский, и того лета вси умерли, а Иван Ондреевич Челядин в Литве главу положил, а рязанской Тарасей и владычество оставил его же ради; да того же лета и пермский умер Протасей {152} 152 ПСРЛ. Т. 43 (Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского). М., 2004. С. 215. .

Из текста Новгородской летописи следует, что в седьмое лето после сведения Серапиона с Новгородской кафедры (а оно наступило в мае 1515 г.) его бывшие недруги «того лета» все умерли: Василий Андреевич Челяднин (боярин и дворецкий, влиятельный почитатель Волоцкого игумена), владыка Ростовский Вассиан Санин, игумен Иосиф Волоцкий, владыка Суздальский Симеон Стремоухов. Поскольку последние трое перечислены строго в хронологическом порядке, то можно предположить, что смерть Василия Андреевича Челяднина произошла летом 1515 г. (но ранее 28 августа — дня кончины Вассиана Санина, дата смерти Василия Челяднина в источниках не зафиксирован). Мне кажется, что именно Василий Андреевич Челяднин должен быть причислен к четверке «столпов благочестия»: его имя в летописном списке стоит в одном ряду с видными деятелями иосифлянства, причем на первом месте. Что же касается рязанского и пермского владык, то здесь возможна какая-то путаница, так как Протасием звали как раз рязанского епископа, а на пермской кафедре в рассматриваемое время священнодействовал владыка Никон.

Итак, Послание вельможе Иоанну по своей сути представляет своеобразный «Плач» или «Надгробное слово», сказанное по поводу единовременной кончины в 1515 г. четырех «столпов благочестия»: архиепископа Вассиана Санина, игумена Иосифа Волоцкого, епископа Симеона Стремоухова и боярина и дворецкого Василия Андреевича Челяднина (хотя возможен вариант с заменой последнего на епископа рязанского Протасия), в связи с чем оплакивается «христоимени-тый и боголюбивый и великолепный и славный род государя» (т. е. Иосифа Волоцкого), который «яко лист уже увяде, яко цвет отпаде, яко свет златаго светилника угасе, и оставись дом пуст». В тексте содержатся данные, свидетельствующие, что «Надгробное слово» написано в ближайшее время после описанных событий. Автор пишет:

Тем же убо ныне и аз одръжащая злая острупленым и уязв-леным сердцем обрыдоваю;

Тогда радостне ликоствовахом, ныне обилно о страстех воздышем, тогда светлое, ныне же надгробное;

Аз же ныне лютейшею печалию оскорблен, …и сердце вмале не разседеся от злостраданиа последняго, иже ныне постиже нас {153} 153 Послания Иосифа Волоцкого. С. 155, 156, 160. .

Следовательно, Послание Иоанну написано в конце 1515 или в начале 1516 г.

Для определения авторства Послания вельможе Иоанну мы сравним его с Надгробным словом Иосифу Волоцкому Досифея Топоркова. Для обоих памятников характерны одинаковые словоупотребления, но еще более впечатляет использование в них общих источников. Так, сюжет из «Сказания о новоявившейся ереси» Иосифа Волоцкого («Отлетеша 6о от нас яко щурове добропеснивии, яко славие великогласнии, яко ластовици сладкоглаголивии, …оглашающе уши слышащих») {154} 154 Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI века. С. 473. обыгрывается в Послании Иоанну:

Отлетеша аки славим сладкопеснивии всяко божественное хотение, зане же не имущим нам уши слышати {155} 155 Послания Иосифа Волоцкого. С. 158. ;

и в Надгробном слове Иосифу Волоцкому:

…в чтении толик бе, якоже ластовица и славии доброгласныи, привлачаше и услажаше слухи послушающих {156} 156 Надгробное слово преподобному Иосифу Волоколамскому ученика и сродника его инока Досифея Топоркова / Изд. К. И. Невоструева. М., 1865. С. 15. .

Причем в обоих произведениях заметна разная степень близости к общему оригиналу: в Послании Иоанну лучше передано само начало («Отлетеша аки…»), а в Надгробном слове — окончание («послушающих», к тому же в тексте сохранена «ластовица», опущенная в Послании Иоанну).

Обращаясь теперь к другому источнику — Надгробному слову митрополиту Киприану Григория Цамблака, мы видим, что фрагмент:

Настояше убо и сие нам пострадати, о друзи, еже пострадахом, его же от скоръбных мню ничто же, но лютейшее: что бо и будет ино от иже печялию касающихся сердцю, таковыа тыцеты равно? Не бо имением отъятое, не славы, не села, или стяжаниа, не стада, или чреды, не отечества, не домовъ и сродникъ, или суседъствующих, но самого отца огьятие пострадахом [23] Мы пользуемся изданием архимандрита Леонида: Надгробное слово Григория Цамблака Российскому архиепископу Киприяну // Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских. Кн. 1. М, 1872. С. 25, сверенным с рукописью ГИМ, Син., № 384 (на л. 236—244 знак Единорога — Лихачев, № 1538, 1539 (1527 г.)). ,

с разной степенью точности отразился, с одной стороны, в Послании Иоанну:

Понеже убо настояше нам и сие пострадати, о чюдне, еже и пострадахом, его же от скорбных мню ничтоже лютейши. Что будет ино от иже печалию касающихся сердцу таковыя тщеты равно? Не бо имениа отъятие, не славы, не отечества, не сродник, но всея вселенныя по благочестии поборник {157} 157 Послания Иосифа Волоцкого. С. 155. , [24] Об использовании Надгробного слова митрополиту Киприану Григория Цамблака в Послании Иоанну в литературе до настоящего времени не отмечалось.

а с другой стороны, в Надгробном слове Иосифу Волоцкому:

Настояше же нам, братие, злобных окружение пострадати ныне, еже и пострадахом, и крепости терпениа тмами убегающих, его же от скорбных ничто же мню ино лютейшее. И что будет ино таковыя тщеты равно, о той же печалию касающихся сердцу, иже не точию сие весть поколебати… Не имения бо отъятие пострадахом, или мечтающие зде славы, с дароноше-нием предстоящих, ни расширение сел, ни ино что от честных, еже зде тленных с стады и чреды, ни прослутие отечества и светлых полат, ниже сладкие любве сродник и въжжеленных другое и знаемых, но чюднаго отца отъятие пострадахом {158} 158 Надгробное слово Григория Цамблака Российскому архиепископу Киприяну. С. 2—3. .

Начало фрагмента лучше отражено в Послании Иоанну, но в Надгробном слове Иосифу зато сохранены «стады и чреды» и другие фразы, опущенные в Послании Иоанну.