Владимир Успенский - Тайный советник вождя

Непревзойденный чемпион по взлетам и падениям, Григорий Иванович Кулик возглавил 4-ю гвардейскую армию и в очередной раз «отличился» в дни Курской битвы. 18 августа 1943 года фашисты нанесли сильный контрудар из района Ахтырки. Для отражения контрудара из резерва Ставки была направлена 4-я гвардейская армия. Однако возлагавшихся на нее надежд не оправдала. Точнее, не оправдал командарм Кулик, действовавший вяло и неумело, а попросту плохо. Был снят с должности по настоянию маршала Жукова.

Что же делать с таким руководителем, куда пристроить? С одной стороны, полная бездарность, самоуверенное деятельное невежество, а с другой — некое покровительство Ворошилова и даже Сталина. В Главном управлении кадров Наркомата обороны долго искали для Кулика такое место, на котором он хотя бы вреда-то не приносил. Наконец, определили его вторым заместителем начальника Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии. Однако не быть полезным можно, оказывается, на любом посту, даже будучи вторым замом, что видно из докладной записки непосредственного начальника Кулика генерал-полковника Смородинова:

«Генерал-лейтенант Кулик Г. И. числится заместителем начальника Главупраформа по боевой подготовке. Изучая внимательно на протяжении года работу и личное поведение тов. Кулика, прихожу к выводу о необходимости немедленно снять его как не соответствующего своему назначению.

Генерал-лейтенант Кулик совершенно не работает над собой, не изучает опыт войны, потерял вкус, остроту и интерес к работе, вследствие чего не может обеспечить перестройку боевой подготовки запасных дивизий в соответствии с требованиями фронта и эффективно руководить ею… Поэтому считаю совершенно нецелесообразным и ненужным пребывание тов. Кулика в Главупраформе.

Бытовая распущенность, нечистоплотность и барахольство тов. Кулика компрометируют его в глазах офицеров и генералов»…

Вопль генерал-полковника Смородинова был услышан. Сталин в какой уж раз (я со счета сбился!) снял Григория Ивановича с должности и понизил на одну ступень, оставив на погонах Кулика только звезду генерал-майора. Грозила полная отставка. Однако Григорий Иванович (тоже в какой уж раз!) написал «душевные» письма соратникам по гражданской войне — Семену Михайловичу, Клименту Ефремовичу и, конечно, Иосифу Виссарионовичу. И опять «удержался на плаву». Прочитав письмо, Сталин выругался беззлобно: «Когда же он утихомирится, старой печи кочерга!» — и отправил Кулика с глаз долой, в Куйбышев, заместителем командующего Приволжским военным округом. Поумнеть ему поздно, так хоть дров много не наломает. А получилось — пустили щуку в реку.

В Куйбышеве Кулик заважничал, спекулируя высокими связями в Москве, намекая на то, что его восстановят в маршальском звании, и «тогда кое-кто еще покланяется».

Подмял под себя командующего округом генерал-полковника Гордова Василия Николаевича, подмял Военный совет и политработников. Сойтись с Гордовым и возвыситься над ним не составило большого труда. Их объединяло хотя бы то, что оба считали себя незаслуженно обиженными, оба были недовольны своим положением; нашли взаимное понимание и сочувствие.

В начале войны Гордов командовал общевойсковой армией. Не хуже, но и не лучше других генералов. Во всяком случае, был замечен и в июле 1942 года вознесен на пост командующего Сталинградским фронтом. Однако пробыл в этой должности менее двух месяцев. Ни он и никто другой не смог бы задержать в те трагические дни немцев, рвавшихся к Волге. Но не остановил-то именно Гордов… А тут еще и неблагоприятное совпадение: в «Правде» была напечатана пьеса Александра Корнейчука «Фронт». Одобренная Сталиным, она получила широкое звучание. Впервые говорилось в ней об ответственности генералов, живущих старым багажом, не овладевших навыками современной войны. Не умом, а нахрапистостью, горлом пытались добиться успеха. И фамилия у такого типичного генерала из пьесы была соответствующая — Горлов. Знающие люди без труда угадывали ситуацию, обрисованную Корнейчуком, и настоящую фамилию генерала — Гордов. Даже сочувствие высказывали Василию Николаевичу.

Военный корреспондент полковник Корнейчук получил за свое произведение высокую литературную премию, а генерал Гордов — несмываемое клеймо на всю оставшуюся жизнь. От командования фронтом его отстранили, «бросили» на 33-ю армию. Заслужил он звание Героя, но выше генерал-полковника не поднялся, а ведь на большую маршальскую звезду мог бы рассчитывать. Отсюда и затаенная обида.

Лицо у Гордова вытянутое, сужающееся книзу. Прямой нос, острый, как клин, подбородок. Вспыльчив, упрям и, вероятно, злопамятен. После появления пьесы возненавидел журналистов, пишущую братию и вообще политработников, что явилось причиной еще одного осложнения. Вот какого: 274-я стрелковая дивизия вела трудный наступательный бой. А у нее в тылу, в блиндаже, где до начала наступления размещался политотдел дивизии, был обнаружен спящий капитан Трофимов, агитатор вышеназванного политотдела. Узнав об этом, генерал Гордов вспылил: трус, дезертир, укрылся в безопасном месте? Арестовать и расстрелять перед строем офицеров, дабы другим неповадно было. Приказ выполнили начальник политотдела и начальник отдела контрразведки СМЕРШ.

«Ну и что? — скажет знающий читатель. Мало ли кого расстреливали на войне под горячую руку». Да, бывало, особенно в первый период, когда мы отступали. Но случай с капитаном Трофимовым — это уже 1944 год, когда можно было не спешить, выяснить все обстоятельства. Их и выяснили, но уже после того, как человека не стало: товарищи позаботились о том, чтобы спасти хотя бы честь офицера. Оказалось, что Трофимов, находясь на передовой, тяжело заболел и с высокой температурой, в полубреду не смог добраться до госпиталя, дошел лишь до знакомого блиндажа, где и свалился в беспамятстве. Случай этот стал предметом особого разбирательства Военного совета Западного фронта, который квалифицировал действия генерала Гордова как незаконное самоуправство. Неправедный приказ был отменен, а все лица, причастные к его появлению и исполнению, получили соответствующие взыскания.

Карьеру Василия Николаевича Гордова можно было считать законченной. Приволжский военный округ, затем отставка, и все. И вдруг горизонт посветлел, появилась надежда: прибыл новый заместитель, Григорий Иванович Кулик. По званию всего генерал-майор, но человек известный по всей стране, почти легендарный герой гражданской войны, соратник самого Сталина, бывший маршал, уверенный в том, что высокое звание ему снова вернут, он возвратится в Москву и, конечно, заберет с собой надежных товарищей, с которыми сдружился в опале. Вот и сошлись обиженные: Гордов обрел надежду на лучшее будущее, а Кулик нашел хорошего собутыльника и терпеливого слушателя воспоминаний и рассуждений.