Валерио Линтнер - Италия. История страны

Тем не менее, как это ни парадоксально, годы испанского правления были отмечены выдающимися достижениями в разных областях. Это был период маньеристов — художников Бронзино и Пармиджанино, Тинторетто и Эль Греко, скульптора Бенвенуто Челлини; Джанлоренцо Бернини (1598–1680), создавшего ансамбли Пьяцца Навона, площади Святого Петра в Риме и множество прекрасных скульптур, таких как «Экстаз святой Терезы» в капелле Корнаро римской церкви Санта-Мария делла Виттория; таких композиторов, как Палестрина (1525–1594) и Монтеверди (1567–1643); знаменитого исследователя медицины Марчелло Мальпиги (1628–1694). Они наряду с Галилео Галилеем, Джордано Бруно и Томмазо Кампанеллой представляли собой исключения, подтверждавшие правило, дарования их цвели вопреки инквизиции.

По иронии судьбы конец XVI века в Италии был периодом экономической экспансии и оптимизма; его назвали «бабьим летом» итальянской экономики. Рост морской торговли и великие географические открытия дали толчок европейской экономике в форме «ценовой революции», дефляционного ускорения темпов роста экономики, вызванного ввозом в огромном количестве серебра из Америки. Этот период характеризовала широкая и часто бесконтрольная спекуляция. Она вызвала строительный бум во многих городах, особенно в Риме с его новыми церквями, дворцами и виллами, в Неаполе, Милане и Венеции, где обустраивалась площадь Святого Марка в том виде, в каком мы знаем ее ныне. Промышленный рост шел ускоренными темпами, особенно в шелководстве и производстве предметов роскоши, а также в книгопечатании. Происходило расширение банковского и финансового секторов, прежде всего в Генуе. Процветание часто отражается на росте населения, Италия того времени не была исключением. Для неаполитанских территорий данные налоговой статистики говорят об общем росте населения приблизительно на 60 % с 1532 по 1599 год, а только в Калабрии количество семей за период с 1505 по 1561 год удвоилось — с 50 669 до 105 493; население Милана выросло с 80 000 в 1542 году до 112 000 в 1592-м, а население Рима к середине XVI века достигло 115 000 человек, Венеции и Неаполя за тот же период, по самым грубым подсчетам, — соответственно 175 000 и 200 000 человек. Даже великая чума 1676–1677 годов не вызвала значительного сокращения числа жителей полуострова.

Однако спад был не за горами. К концу XVI века в итальянской экономике наступило ухудшение, продлившееся вплоть до исхода следующего столетия. Излишне говорить, что причины его были сложными. Во-первых, итальянский кризис был частью более крупной европейской проблемы: в некоторой степени обусловленный Тридцати летней войной между Францией и Священной Римской империей, он обострялся положением Италии как части испанской сферы влияния и ее перемещением на периферию европейской политики. Следствием стало масштабное выкачивание денег в испанскую казну и серьезный ущерб традиционно сильной торговой позиции Италии, поскольку голландцы, французы и англичане постепенно перехватывали торговые пути, прежде находившиеся в ее монопольном владении. В промышленной сфере итальянцы столкнулись с жестокой конкуренцией с Северной Европой в тех секторах, где раньше доминировали, и оказались явно неспособными ответить подобающим образом на эту новую угрозу. Причина частично кроется в поведении богачей, которые реагировали на кризис в классической оборонительной манере, — стараясь защитить собственные интересы, вкладывая имеющийся капитал в недвижимость и тем самым лишая ресурсов производящую часть инвестируемой экономики.

Вне зависимости от причин экономический, спад был для всех очевиден. Например, годовое венецианское производство шерсти в течение XVII века сократилось с 29 000 тюков до всего лишь 2000, между тем как флорентийский выход того же продукта снизился с 20 000 тюков до 5000 в первой половине века. Объем фрахта в порту Генуи упал с 9 млн тонн в год до приблизительно 3 млн, а шелкопрядильная промышленность города была разорена. Положение в других отраслях промышленности и в других городах, в общем, было сходным. Как это бывает в период снижения производства, цены упали, а рост численности населения Италии остановился, хотя можно было бы ожидать его увеличения. Положение усугубляла череда стихийных бедствий: эпидемии чумы, — например в 1630 году, о чем написал Алессандро Мандзони в «Обрученных» (эта книга входит в список обязательной программной литературы для всех современных итальянских школьников), и землетрясение, нанесшее тяжелый урон Сицилии в 1693 году. Но среди этого экономического упадка были и исключения, приведем два примера: процветающее сельское хозяйство Ломбардии и Эмилии-Романьи, которые в XVII веке стали выпускать такой новый продукт, как пенька, и растущий порт Ливорно.

Самыми широко распространенными и заметными последствиями экономического спада XVII века были голод, обнищание и бродяжничество. Однако кризис ускорил некоторые долгосрочные процессы большой значимости. Мятеж на юге будет рассмотрен позже. Экономический спад увлек многих итальянцев — отчаявшихся крестьян и даже представителей баронского класса — на юг и в Папскую область, где они пополняли ряды бандитов и разбойников. В конце XVI века в Папской области появились такие предводители разбойников, как Альфонсо Пикколомини (герцог Монтемарчано под Анконой) и Марко Скьярра, человек гораздо менее знатного происхождения, сделавшийся эдаким Робин Гудом, грабившим богачей, чтобы оделять бедняков. Разбои в Папской области продолжались и даже усиливались, несмотря на жестокие попытки, в частности папы Сикста V (1585–1590), покончить с ними: только с 1590 по 1595 год были казнены 5000 человек. В Неаполе было такое же положение: в конце XVI века вице-король Педро Толедский приговорил к смерти 18 000 человек, стараясь остановить распространение разбоя, но и эта мера оказалась практически безрезультатной, поскольку процесс ширился, погружая сельскую местность в анархию.

Еще одним следствием экономического спада, усилившим его суровость, стал уход зажиточной аристократии в поместья. В течение второй половины XVI века обогатившиеся представители среднего класса, едва возникнув, были быстро поглощены различными локальными элитами, и экономический расцвет оказал на социальную структуру Италии небольшое влияние. Зазор между обладателями привилегий и бедняками, городами и деревней, оставался без изменений, как и прежде на протяжении веков. Раздробленности и разобщенности Италии способствовало и то, что каждая область, каждый город ревностно отстаивали свою самобытность. С наступлением экономического спада представители обладавших деньгами прослоек решили сохранить свои накопления и увидели лучший способ достигнуть этой цели в покупке земель и домов. В городах появились огромные барочные здания, повсюду строились обширные поместья — латифундии — и виллы, где владельцы утопали в роскоши, в то время как экономическая разруха и распад продолжались. В Тоскане свои поместья строили Медичи, венецианская аристократия возводила виллы в сельской местности вокруг города; к концу XVII века их было в общей сложности 322, включая виллу Фоскари, построенную Палладио (1508–1580) в 1574 году, и виллы Бадоеров в Ровиго; многие из них построены в стиле барокко. На Сицилии в Багерии, под Палермо, расположилась вилла дома Палагония, настоящий памятник искусству неуемного потребления.