Валерио Линтнер - Италия. История страны

Социальные изменения 1960-х годов оказали на Италию глубокое влияние. Традиционное деревенское католическое общество постепенно исчезало под воздействием растущей индустриализации и процветания, усиливающейся открытости другим культурам и идеям в результате путешествий, миграции и революции в области массовых коммуникаций. Большинство итальянцев настолько разбогатели, что могли позволить себе собственный телевизор, а те, кто не мог его купить, всегда имели возможность посмотреть телепередачи в местном баре. Страна как бы уменьшилась в размерах и, вероятно, впервые «Италия была создана». С этими переменами возросла осведомленность, уверенность в себе и требовательность в среде рабочих, особенно молодых. Зависимая и скромная жизнь в обществе, контролируемом духовенством и продажными политиками, уже не удовлетворяла. Народ требовал лучшего уровня жизни, все большее число людей выражало недовольство существовавшим положением и деятельностью правящих кругов: правительства, христианских демократов, церкви, традиционных левых партий и даже собственных профсоюзов. Но слабые компромиссные правительства старались не замечать происходивших перемен. Не будучи в состоянии решить основные наболевшие вопросы, правящие христианские демократы теряли остатки доверия управляемого ими общества, что усугублялось многочисленными политическими скандалами. К концу 1960-х годов жилищное строительство, школы, университеты, транспорт, благотворительность и медицинские службы пришли в упадок, и страна погрузилась в неразбериху. Италия стояла на пороге периода великой «смуты».

Начало «смуты» можно возвести к ноябрю 1967 года, когда в Генуе и Триесте забастовали докеры. Они проложили дорогу вспыхнувшим массовым неформальным стачкам, протестам и захватам помещений; профсоюзные руководители уже не могли совладать с всплеском рабочего гнева. «Тигр» — активная жизненная позиция простого люда — вырвался из клетки, и чиновники от профсоюзов ВИКТ, ИКПТ и ИСТ никак не могли обуздать его.

В то же время началось брожение в студенческой среде. Университетская система практически перестала функционировать. За три года после 1968-го число студентов возросло почти на 50 %, с 416 000 до 631 000 человек. Качество образования в лучшем случае осталось на прежнем уровне, однако во многих местах существенно ухудшилось. Вдобавок работодатели все подозрительнее относились к качеству выдаваемых дипломов, — например, активисты в определенный момент вынудили руководство Миланского политехнического университета ввести «коллективные оценки», и на работу стали принимать меньше дипломированных специалистов. К середине 1970-х годов в промышленные отрасли принимали только половину дипломированных специалистов от их числа на 1969 год, и только 2 % от общего числа выпускников. Росло количество недовольных молодых людей; их гнев и неудовлетворенность нашли выражение в радикальном «студенческом движении» («movimento studentesco»), сопровождавшемся бурными демонстрациями и захватами помещений, в то время как учебный процесс практически прекратился.

Осень 1969 года в Италии выдалась «горячей», поскольку страна пережила огромную волну стачек и демонстраций, особенно на севере. Подобные события происходили по всей Европе, в частности во Франции. В Италии беспокойство, напряженность и перемены не улеглись в начале 1970-х и продолжались до конца десятилетия, распространившись даже на школы. Общественные беспорядки сплотили профсоюзное движение, поскольку его сбитые с толку лидеры вели борьбу за удовлетворение требований его членов, а протестующие одерживали действительно значительные победы. Заработная плата стремительно росла. В 1972 году основная масса рабочей силы получила право на 150 часов образования в год. Введенное в 1975 году право на защиту от увольнения по экономическим причинам обеспечивалось расширением «Кассы пополнения заработной платы», гарантировавшей выплату до 80 % жалованья увольняемым работникам. Теперь уволенные работники могли вернуться на свои рабочие места, целый день играть в карты, а потом идти домой практически с полной получкой. В Италии воцарилась «помпейская экономика», рабочие застыли на месте подобно изваяниям в знаменитом римском городе. Может быть, самым важным в 1975 году стало возникновение «скользящей шкалы» («scala mobile»), автоматически индексировавшей оплату большинства служащих.

Перемены не ограничились рынком труда. В социальной сфере в 1970-м легализовали разводы, что было подтверждено в неистовой битве референдума 1974 года к вящей досаде Ватикана. Традиционной католической семейной ячейке пришлось столкнуться с вызывающим ростом числа гражданских браков и, что еще хуже — с ростом числа пар, которые о браке вообще не заботились. В 1978 году в ответ на активизацию женского движения были разрешены контролируемые аборты, и в 1981 году это решение подтвердил референдум.

Другим бастионом итальянского общества, страдавшим от серьезных неудач, была церковь. В эпоху растущей личной свободы ее ограничительные доктрины и нормы волновали все меньше людей. Ватикан грубо отстранили от решения наболевших вопросов о разводах и абортах. Количество прихожан на воскресных богослужениях продолжало сокращаться, общее влияние духовенства на жизнь народа существенно уменьшилось, особенно в северных центральных городах.

Произошла настоящая культурная революция «снизу», наступила утопия. Стоит ли говорить, что долго она не протянула. Существенное повышение заработной платы «горячей осенью» повысило цены на продукцию, что вывело многие итальянские товары за ценовые пределы рынка. Прибыли упали, участились банкротства, капиталовложения резко снизились. Инфляция зашкалила за 20 %, индексация превратила ее в систему. Государственные компании терпели огромные убытки, только Институт реконструкции потерял 500 млрд лир в 1975 году и 2200 млрд лир, что составило 6 % национального дохода, в 1980-м. В какой-то момент, по некоторым оценкам, каждая проданная машина компании «Альфасуд» сопровождалась государственной субсидией на кругленькую сумму более 1000 фунтов стерлингов. Уровень безработицы был велик, положение обострялось упорным нежеланием фирм брать на работу людей, от которых они потом не могли избавиться. Естественно, труднее всего было молодым, не имевшим возможности опереться ни на какую систему социального страхования, что усиливало протесты и вело к росту преступности. Короче говоря, экономика и базовые структуры общества были разбиты в пух и прах. И все же, несмотря на падение в 3,7 % в 1975 году (первое настоящее падение после войны), национальный доход необъяснимым образом увеличивался в среднем на 3 % за год в течение 1970-х, медленнее, чем в 1960-е, но довольно быстро по сравнению с другими европейскими странами. Более того, выросла «неформальная» экономика, что тоже помогало справляться с трудными обстоятельствами.