Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография

Вечером приехал из Варшавы Эдмунд Ковнацкий. Он вручил доверенному лицу пакет от полковника Корвин-Пиотровского, в котором было две тысячи злотых на дальнейшие расходы по сыску, а также доложил о своей встрече в Бельско с Анджеевским, который ему сообщил, что «в Бельско царит полное спокойствие, а в Дзедзицах объявлено о дополнительном приеме рабочих на местную бумажную фабрику». Зная о намерениях Коовнацкого перебраться в Краков, Анджеевский на место Ковнацкого пригласил себе в помощники дельного рабочего Тадеуша Тромба. Сказав об этом, Ковнацкий нашел еще один повод напомнить Розенбауму о своей просьбе, на что последний ответил: «Что до Кракова, то это покажет будущее, а пока оставайтесь при мне и готовьтесь на завтрашний вечер к поездке в Варшаву…». После ухода агента Розенбаум сел за написание подробного донесения Корвин-Пиотровскому. В нем среди прочего он просил о зачислении Станислава Стемпневского и Горация Домашевича в штатные агенты при Главном управлении госполиции.

На следующий день, ранним утром, к Розенбауму явился Юзеф Тыртэк, который рассказал следующее: «В настоящее время организованного революционного движения в Величке нет, но среди рабочих, особенно лесопильных заводов, широко распространяется газета «Работник» — официальный орган ППС, статьи которых обсуждаются на все лады на их официальных собраниях в предвыходные и праздничные дни в общей столовой при лесопилке Файерманна. Собрания эти разрешены местным староством, но чтение «Роботника», безусловно, производит на рабочих вредное влияние. Не случайно после недавнего коллективного чтения газеты один из них Элем Кацинельбоген поднял вопрос о воссоздании новой организации «с целью объединения всех рабочих для борьбы против капитала». И хотя предложение Кацинельбогена получило отрицательный ответ со стороны рабочих, человек 20 из 65 участников собрания его поддержали. Список сторонников Элема я составил и передаю вам». После ухода Тыртэка Розенбаум просмотрел этот список, а затем переписал под копирку в двух экземплярах и отправился к местному шефу политотдела госполиции капитану Стояновскому. Обговорив с последним все детали предстоящих вечерних арестов и обысков, доверенный госполиции вернулся в свой номер, дополнив свое донесение Корвин-Пиотровскому новыми пунктами, после чего сразу же пошел в соседний номер, занимаемый Ковнацким. Рассказав ему о последних событиях в Величке, он предложил Ковнацкому не ехать в Краков, а остаться для пользы дела здесь. Последний не стал особо возражать, лишь заметил, что, став штатным агентом, он меньше думает о своем рабочем заработке. Кроме того, на лесопилке Файерманна у него есть знакомый Гирши Гаузнер, который недавно предлагал ему там место сторожа, так что «карта здесь сама идет в руки».

Сообщив Ковнацкому, что с минуты на минуту он ожидает своего местного сотрудника, Розенбаум предложил ему перейти в его собственный номер, что и было сделано. Вскоре явился Юзеф Тыртэк. Хозяин номера познакомил двух агентов между собой и попросил Тыртэка поделиться последними новостями из рабочей жизни. Тот, как всегда, был лаконичен: «В настроениях рабочих прослеживается две линии. Рабочие-шахтеры недовольны революционизацией рабочих лесопилок под прикрытием ППС. Лесопильщики же, не глядя на это, активизируют свою деятельность. Подтверждением этому является запланированное на субботу (это через два дня) общее собрание рабочих всех лесопилок под видом танцевального вечера, на проведение которого есть разрешение староства. Вход на вечер 20 грошей». После этого Юзеф передал Розенбауму свежий список вновь заподозренных в симпатиях к коммунизму в количестве в 12 фамилий. Когда агенты ушли, доверенный госполиции внес коррективы в уже имеющиеся списки и пошел на встречу с капитаном Стояновским.

В кабинете последнего состоялся обмен информацией (как идут аресты, что найдено при обысках, какова атмосфера на промышленных предприятиях и т. д.) в заключение чего капитан и импрессарио договорились о том, что свою документацию о последнем деле они смогут послать в Варшаву через надежного курьера Ков-нацкого. Пригласив в управление Ковнацкого и оформив все необходимое для подготовки и получения секретного пакета к Корвин-Пиотровскому, Розенбаум и агент вернулись в гостиницу, где импрессарио передал дополнительно Ковнацкому под расписку и свое донесение, уточнив при этом, что из Варшавы он должен приехать в Дрогобыч, где и сможет найти его в «Гранд-Отеле».

Вечером Розенбаум и Ковнацкий вместе отправились на вокзал, откуда с разницей в полчаса разъехались в разные стороны: Ковнацкий — в Варшаву, а Розенбаум — в Дрогобыч. По прибытии сюда импрессарио первым делом через гимназического товарища Яна Модзылевского связался со своим сотрудником Дионизием Дымэком. Последний принес многообещающую делу политической разведки информацию — «ему удалось войти в доверие и даже завязать дружеские отношения с рабочими нефтеучастка имени Пилсудского Антонием Пржецецким — молодым рабочим, очень популярным среди рабочих, которые его очень любят, верят ему и называют «наш Антось». Благодаря дружбе с Антосем Дымэк не только знает, что делается на нефтепромысле, но и в городе. Все, что ему в результате этого становится известным, он заносит в специальный блокнот, находящийся всегда под ключом, и чтобы ключ этот не потерять или не забыть случайно дома, он носит его всегда при себе на цепочке от нательного крестика, и таким образом, он всегда спокоен и за ключ, и за блокнот». Далее Дымэк заметил: «У меня на сегодняшний день в блокноте записано свыше сотни имен подозрительных лиц. Что же касается самой организации, то я вам уверенно могу сказать, что ее нет, но есть среди рабочих их идейный костяк, и его составляют наиболее сознательные рабочие. Вчера мне Антось высказал мысль, что пора уже создавать комитет, «который как надо поведет рабочее дело». С этой целью он решил собрать наиболее верных людей, пользуясь теплой погодой, весной и кануном страстной недели, где-нибудь за городом. Лучшими из этих дней он считает среду или Великий четверг. Меня Антось приглашает в воскресенье помочь ему составить списки участников собрания и определить день и место выборов…».

Поблагодарив Дымэка за доклад и хорошую разведку, Розенбаум тут же выплатил ему наградные в размере 300 злотых и попросил завтра, т. е. на Вербное воскресенье, после составления вместе с Антосем списка участников и установления дня выборов в комитет, прийти к нему в гостиницу. На том и условились.

На следующий день, уже под вечер, пришел Дымэк и сообщил, что собрание для выборов комитета решено устроить в Великую пятницу после полудня, т. е. между 12 и 14 часами. Местом проведения собрания избрана лесная поляна под названием «Кэмпа Пястовска», находящаяся в полутора километрах за городом, на которой обычно устраиваются летом народные гуляния с музыкой и танцами. В настоящее же время там глухо и пусто. Вслед за этим он представил Розенбауму список лиц, приглашенных на собрание. Оповещение о времени и месте проведения его Антось и Дымэк взяли на себя, поделив участников собрания на две равные группы на каждого. Оповещение решено начать завтра с обязательным предупреждением приглашаемых не идти толпами, а маленькими группами)не более четырех-шести человек). Рекомендовано всем таким группам не сходиться по дороге и не разговаривать. У кого есть велосипеды, ехать на таковых, не задерживаясь, возле и других групп. Список участников собрания заключал в себе 112 фамилий, при каждой фамилии указывался точный адрес данного лица.