Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография

Получив такое право, Розенбаум сразу же попросил о том, чтобы его представили графу Грохольскому здесь, в управлении, а затем в общих чертах изложил полковнику зарождавшийся в его голове план будущих действий, предупредив, что его выполнение займет от трех до четырех месяцев.

Корвин-Пиотровский внимательно выслушал соображения советника полиции, выразил с ними свое согласие и сказал, что немедленно переговорит об этом с генералом. Минут через десять оба были вызваны в кабинет к генералу Розвадовскому, который сообщил Розенбауму, что в целом план его одобряет, что же касается встречи с графом Грохольским здесь, то и эта просьба вполне удовлетворима, хотя на это уйдет два-три дня. Что касается плана работы, то он был достаточно прост. Сам Розенбаум о нем рассказывал так: «Я решил просить графа Грохольского о предоставлении мне на его фабрике такой должности, при которой я мог бы иметь возможность как можно чаще сталкиваться с рабочими и, заслужив у последних доверие, получать необходимую информацию о том, что на предприятии происходит. Служба эта, конечно же, будет чисто фиктивной, но заработную плату я должен получать согласно установленной для этой должности ставки. Я буду для виду, как и все прочие, получать эту зарплату, расписываться за нее в ведомостях и, если это на фабрике практикуется, буду просить авансов, т. е. жить таким образом, чтобы этот образ жизни соответствовал получаемой зарплате. Получаемые от администрации суммы, а также зарплату я буду сдавать затем в депозит графа Грохольского, на руки генералу Розвадовскому, или в другое какое-либо место по указанию графа».

Где-то через неделю Розенбаума вызвал к себе генерал Розвадовский, в кабинете которого уже находился граф Грохольский. Представляя ему Розенбаума, генерал сказал: «Представляю вам советника и доверенного госполиции, который любезно согласился, господин граф, помочь разобраться в истинном положении вещей на фабриках «Жирардовской индустрии», но при условии выполнения тех требований, о которых вы, господин граф, только что, перед приходом господина советника, от меня слышали и по отношению к которым вы высказали свое согласие. Теперь же договаривайтесь между собой».

С графом договоренность была достигнута тотчас же, и он предложил советнику должность помощника заведующего отделом экспедиции, т. е. снабжения и сбыта, одной из фабрик. При этом граф пояснил, что для господина советника была бы по силам и должность самого советника, но на этот пост правление акционерного общества недавно только утвердило многолетнего работника фирмы господина Плавского. Розенбаум на это сказал, что должность помощника со всех сторон для задуманной операции более удобна. Было также условлено, что свою должность Розенбаум займет с 10 февраля, так как встреча эта проходила в последних числах января. Что касается получаемых на фабрике сумм, то было решено, что таковые он будет сдавать сразу же генералу Розвадовскому.

В собственноручных показаниях, спустя годы, Розенбаум опускает детали своего вхождения в образ помощника заведующего отделом, не повествует он и о том, как выискивал себе помощников в деле разведывания источника забастовочного движения в Жирардове и т. д. Произошло это, вероятнее всего, оттого, что в проведении этой операции не было, по его мнению, ничего выдающегося, как всегда, срабатывала привычная и испытанная на практике технология, и она давала свои результаты.

Как отметил в своих показаниях советник госполиции, это первое в 1926 году свое задание он завершил к середине июня, раскрыв на фабриках «Жирардовской индустрии» вполне самостоятельную революционную организацию, носившую название «Вызволены роботник польски» («Освобожденный польский рабочий»). Возглавлял организацию мелкий служащий фабричной конторы (счетовод) Веслав Вонсович, его заместителем был старший кладовщик Иосиф Френкель. В организации также были Ян Жардельский и другие. Однако именно указанные трое рабочих из отдела, в котором «работал» Розенбаум, случайно, сами того не подозревая, навели его на след организации. Всего в состав комитета входили 15 человек. При аресте у Вонсовича был найден список всех членов организации. Поскольку их количество было весьма внушительным, то, по свидетельству Розенбаума, эта цифра (4 758 человек) осталась у него «глубоко в памяти».

После раскрытия революционной организации помощник заведующего отделом экспедиции подал заявление на увольнение за три месяца и все это время для сокрытия своего участия в этом деле продолжал оставаться на фабрике в занимаемой должности. И только свидетельство врача о болезни (она еще давала о себе знать) вынудили его сократить этот срок до двух месяцев. Все аресты и обыски в Жирардове были произведены чинами Главного управления госполиции под личным руководством полковника Корвин-Пиотровского. Сам Розенбаум все это время находился на своей должности помощника заведующего отделом. О том, что он является агентом политполиции, никто из сотрудников и рабочих не догадывался. Взаимоотношения его с заведующим и находящимися в его подчинении рабочими были столь хорошими, что перед уходом Розенбаума с фабрики они ему устроили прощальный вечер. Вернулся советник полиции в Варшаву в первых числах августа и по поручению Корвин-Пиотровского вплоть до сентября месяца занимался обработкой материала, изъятого во время арестов и обысков на «Жирардовской индустрии». После окончания этого дела в Главное управление приезжал граф Грохольский, чтобы поблагодарить господина советника за освобождение Жирардовских фабрик «от призрака коммунизма» (так в ходе этой акции шутил он). Испросив разрешения генерала Розвадовского, Грохольский вручил Розенбауму всю его заработную плату помощника заведующего отделом (1800 злотых) за шесть месяцев работы, от 1 февраля до 1 августа 1826 года, а затем округлил ее для ровного счета от себя до суммы две тысячи злотых. От генерала Розвадовского наградные были также вручены, но несколько позже.

Второе и последнее задание в 1926 году Эдуард Розенбаум получил в начале сентября. На этот раз вызвавший его к себе в кабинет Корвин-Пиотровский беседу с ним начал с воспоминаний о теплом Черном море, о том, каким прекрасным там бывает «бархатный сезон», после чего без обиняков перевел эти лирические отступления ближе к делу и сразу же предложил Розенбауму отправиться в Гдыню для проведения политразведки среди рабочих строящегося там порта, а также в частном пароходном обществе «Балтик», директором которого являлся бывший моряк австрийского торгового флота капитан Владислав Крыжановский. Последнего Розенбаум знал лично.