Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

- Не иначе, как к завтрашнему вечеру воров тех ко мне в кабинет привести. А коль не выполнишь, пеняй на себя. Сообщу по начальству, мол, Ванька Каин покрывает тайных чеканщиков монет и с ними в сговоре...

- Как можно? - вскочил Иван и кинулся к столу.

- С вашим братом только так и нужно, - ответил Редькин, вынимая из-под бумаг пистолет со взведенным курком и направляя его прямехонько Ивану в живот, - иди, иди пока... И помни, к завтрашнему вечеру не сыщешь - я тебя сам сыщу, за тобой еще старый должок числится, помнишь, поди? Не забыл про армян?

На улице Иван вспомнил о сне и решил, что тот волк в точности похож на полковника Редькина, и отправился разыскивать своих подручных, что жили там же, в Зарядье, неподалеку от его дома. На стук высунулась испуганная голова старухи-хозяйки, которая прошамкала:

- Забрали дружков твоих, Ваня, давеча забрали, - и приготовилась закрыть окно, но Иван не дал.

- Кто забрал?

- Знамо кто - полиция... Ужо я вам говаривала: не доведет вас до добра этакая жизня вольная, по моему и вышло.

- Тьфу, на тебя, карга старая, - плюнул Каин, - накаркала!

- А тебя ищут али как? К себе не пущу, - и старуха с силой отбросила его руку, затворила окно.

Обескураженный, Иван пошел было к себе, но передумал и отправился прямиком на Мясницкую, к Аксинье. Та еще не вставала, и он долго стучал, опасаясь, как бы и ее не оказалось дома. Наконец, она вышла, негостеприимно окинула его взглядом, но, увидев осунувшееся лицо и блуждающие глаза, провела по его неподатливому, вечно выбивающемуся из-под шапки чубу мягкой рукой, спросила с участием:

- Случилось чего, Вань? Загнанный ты какой-то сегодня...

- Будешь тут загнанным, когда гонятся, - зло ответил он, - муж на службе?

- А где ему быть? У него, не то что у тебя, служба, каждодневно бывать надо, высох весь, хворать начал.

- Жалеешь? - они уже зашли в комнату, и Иван схватил Аксинью за плечи, притянул к себе, но она вырвалась, оттолкнула его и, заслонясь, словно ожидая удара, сердито выговорила:

- Или не знаешь, что пост сейчас? А? Совсем осатанел, словно нехристь какой.

- Осатанеешь с вами, - Иван плюхнулся на лавку и вытянул ноги, прислонясь к стене, шапку кинул на кровать, но Аксинья тут же подобрала ее, положила ему на колени.

- Долго не засиживайся, на службу мне пора. Сегодня в Знаменской церкви митрополит служить должен, успеть надобно.

- Успеешь на свою службу. Посоветуй лучше, как быть мне...

- Случилось чего?

- А, поди, нет?! Дружков моих взяли всех. И Кувая и Легата. Чую других, кто дружбу со мной водил, вместе с ними замели.

- Впервой, что ли? - дернула чуть плечиком Аксинья. - Выручишь. Дашь, кому надо и выпустят, велика печаль.

- Некому давать! - хряснул кулаком по столу Иван. - Давалка не та стала! Полковника Редькина надо мной поставили.

- И что с того? Хрен редьки не слаще, все берут, и этот возьмет.

- Да не знаешь ты его. Зверь он! Волк лесной! Он меня на Макарии накрыл, едва ноги унес. А сегодня в участок вызвал и велел к завтрашнему вечеру доставить со всей Москвы фальшивомонетчиков к нему в кабинет. Где я их возьму?

- Сурьезное дело, - Аксинья присела на табурет перед ним, заглянула в глаза, - бабы говорили, слыхала, будто много фальшивых денег появилось в городе нонче. Поспрашивай своих людей, авось, кто и слышал чего.

- Не так просто все, - мотнул чубом Иван, - время, время надо, а где оно, время-то? Редькин сказал, коль не приведу поддельщиков тех, то меня заместо их в острог определит, точно сделает, - Иван от жалости к самому себе выразительно хмыкнул носом и глянул в глаза Аксиньи. - Как быть-то, Ксюша? Может, в бега податься? Уйду в леса, и не найдут до конца жизни.

- Кому ты там нужен, в лесах-то? - впервые улыбнулась Аксинья, и лицо ее ожило, озарилось: заиграли голубизной глаза, блеснула капелька слюны на губах, встрепенулись крылья носа, вспорхнули длинные ресницы. - Не балуй, не балуй, - отстранилась от вновь протянутой ивановой руки, - сказала, не время... Давай-ка лучше подумаем, как поступить тебе. Может, кого из старых друзей-товарищей повстречаешь? Авось, да они чего скажут. С Камчаткой давно виделся?

- С Петром? После Макария встречались пару раз, но он как узнал, что я в Сыскной приказ определился, то и здоровкаться не желает.

- А еще кто? Кто с тобой к Макарию хаживал?

- Двоих я во время облавы Кошкадавову сдал, где теперь они, и не ведаю, а остальные затаились. Да и не будут говорить со мной.

- Пообещай денег, заговорят.

- Ой, Аксинья, плохо ты тех мужиков знаешь, они за деньги продавать один другого не станут, не та порода.

- Тогда тащи их в Сыскной приказ к своему Редькину, заместо тех фальшивомонетчиков, зачтется на первый случай.

- Думал я, Ксюша, об этом, думал... Тогда мне, в самом деле, придется из города подаваться: зарежут или в реку засунут.

- А другого выхода у тебя нет, - пожала та плечами, - прости, Ванюша, пора мне идти.

- Спасибо, что приветила, - поднялся Каин и шагнул к дверям, - прощай покудова...

"Может, и впрямь Камчатку сыскать да поговорить с ним, подскажет чего..." - думал он, вышагивая по наполняющимся народом московским улочкам. Ноги сами направляли его к Каменному мосту, куда он когда-то отправился в первый раз с Петром Камчаткой. По дороге купил четверть пшеничного вина, каравай хлеба и, поглубже надвинув шапку на глаза, шагнул в полумрак моста, и сразу разглядел вскочивших с земли оборванцев, приготовившихся кинуться врассыпную. Но, увидев, что он один, с четвертью в руках, сочли то за добрый признак и дождались, пока Иван подойдет поближе.

- Здорово ночевали, - поздоровался он первым и поставил бутыль на землю, - похмелиться желаете?

- Оно можно, коль не шутишь, мил человек, - ответил за всех старик с маленьким приплюснутым носом и огромным шрамом через щеку. Всего же под мостом оказалось шестеро одетых во что попало неопределенного возраста мужиков, но мог оказаться кто-то и за загородкой, в самой глубине, под перекрытием.

- А чего шутить, когда башка трещит, - сверкнул глазами по сторонам на всякий случай Иван, - выпить из чего, найдете?

- Как не найти, - тонким голосом отозвался молодой еще парень и достал из заштопанного мешка деревянную кружку, подал.

- Давай, батя, первым, - подал почти полную кружку Иван старику, кличут-то как тебя?

- Демьян, - ответил тот, облизнувшись, и принял кружку, выпил большими глотками, вернул обратно, - а ты, добрый человек, кто будешь? Однако, встречал я тебя ране где-то, да не припомню...

- Иваном меня звать, - неохотно назвался Каин, налил другим, последним - себе, закусил хлебным мякишем и осторожно поинтересовался:

- Петьку Камчатку кто из вас знает? - увидев, как оборванцы переглянулись меж собой, он догадался, что видели его недавно, а может... он уверенно шагнул в сторону деревянной загородки, как старик вдруг выхватил нож из-за голенища и, поигрывая им, заявил: