Александр Балезин - У великих африканских озер

В октябре 1969 года Оботе публикует 18-страничную брошюру, озаглавленную «Хартия простого человека». В этом документе утверждалось, что во главу угла будущей политики Конгресса и страны будут поставлены нужды «простого человека». Кто под этим расплывчатым понятием подразумевался? «Человек, живущий своим трудом». Такие люди, согласно Оботе, составляли большинство населения страны и противопоставлялись «феодалам, неофеодалам, капиталистам» и прочим, живущим эксплуатацией чужого труда. Идея развития страны сводилась к преобразованию этих двух групп в одну, живущую своим трудом и получающую соответствующую долю общественного богатства. Объявлялось, что первые шаги в этом направлении уже сделаны — имелась в виду отмена «королевств» и феодальных привилегий. Говорилось, что намеченные цели невозможно достигнуть в условиях экономики свободного предпринимательства, и в § 38 подводился итог: «Ведущим экономическим принципом в нашей стратегии сдвига влево станет то, что средства производства и распределения окажутся в руках народа».

Оботе намеренно избегал в своей брошюре таких терминов, как «научный», или «марксистский», или «африканский» социализм. Намеренно потому, что в Африке в результате прямого воздействия западной пропаганды марксистский социализм связывается нередко с запретом религии или с авторитаризмом.

Тем не менее само слово «социализм» в Хартии употреблялось достаточно широко. Какими же мерами предполагалось обеспечить этот «сдвиг влево» в интересах «простого человека»?

Речь шла о широком развитии коллективных форм собственности, в частности кооперации: о создании условий для большего участия государства в экономической деятельности (контроля над инвестициями, создания государственного банка для кредитов «простым людям», в случае необходимости национализации частной собственности).

Одновременно с «Хартией» на конференции Конгресса был обнародован «Документ N2» — «Предложения по национальной службе». Основу этого документа составляла статья 9, в которой речь шла о создании так называемых лагерей — укрупненных сельскохозяйственных поселений. «Предполагается, что такие лагеря коллективно и, насколько возможно, индивидуально станут „Угандой в миниатюре", в них будет протекать земледельческая, животноводческая и другая хозяйственная, а также культурная деятельность, которая существует в любой части Уганды. Это будут центры по обучению методам рационального хозяйствования, воспитанию национального самосознания и развитию африканской культуры. Предполагается, что призываться на национальную службу в такие лагеря будут люди из всех частей Уганды. Особые условия требуется создать для занятых в земледельческом и смешанном сельскохозяйственном производстве, чтобы за время службы в этих лагерях их познания в этих областях расширились. Каждый человек, независимо от образовательного уровня, может быть призван на национальную службу в любой из этих лагерей» {70} 70 Соmmon Маn’s Сharter, с. 15 .

Предполагалось создание четырех крупных лагерей в каждой из провинций и малых лагерей в дистриктах. Молодежь должна была призываться туда на срок от двух до четырех лет. Этими вопросами должно было ведать специально созданное Министерство национальной службы. Такова была попытка поднять сельское хозяйство на коллективной основе — идея, перекликающаяся с проводившейся В то время в Танзании кампанией по созданию «деревень уджамаа».

«Хартия» была опубликована вовремя: в 1970 году в Уганде наблюдался взлет политической активности, связанной с предвыборной агитацией, хотя никто точно не знал, когда же состоятся обещанные конституцией 1967 года выборы в парламент. Поэтому «Хартию» обсуждали по всей стране. Хороший прием она встретила и внутри Конгресса (в значительной степени освобожденного от противников Оботе), и в среде интеллигенции.

Был объявлен ряд конкретных шагов по выполнению «Хартии»: соотношение доли частного и государственного сектора должно было стать 40 процентов к 60-ти. Это касалось ряда крупных компаний, правда, не затронуло трех китов экономики Уганды — кофе, хлопок и медь.

Исследователям остается только гадать, выполнил ли бы Оботе эту программу или нет, поскольку каких-либо конкретных сроков выполнения указано не было, но все же некоторые конкретные шаги для ее осуществления предприняты были. Гадать потому, что 1970 год был последним годом его первого президентства.

Впрочем, у моих друзей-угандийцев есть на этот счет вполне определенное мнение. Они считают, что вся катавасия со «сдвигом влево» и «простым человеком» — игра словами. Факты таковы. Конференция партии, на которой обсуждались эти идеи, проходила с большой помпой, на нее были приглашены видные африканские политические деятели — президент Танзании Дж. Ньерере, президент Заира Мобуту и другие. Но среди делегатов, принимавших идеи «сдвига слево», около половины составляли представители армии, полиции и тюремной администрации. «Левые», изгнанные из партии после конференции 1964 года, попытались апеллировать к конференции 1969 года с просьбой о возвращении в партию, но им было отказано. Итак, произошел «сдвиг влево» без левых.

Далее. Под «простым человеком» Оботе любил подразумевать прежде всего себя самого в противовес аристократии Менго. И «власть простого человека» для него — лишь его собственная власть. То же самое можно сказать и о другом его любимом термине — о «власти черного человека»; не случайно и на флаге Конгресса, и на государственном флаге Уганды сверху есть черная полоса, символизирующая власть черного человека. Цвет кожи самого Оботе значительно темнее, чем у других ланги.

Олицетворением сущности происходящего стал такой курьез. Один из министров Оботе, выступая на митинге, провозгласил: «Мы все теперь должны сдвинуться влево!», подтвердив свой призыв энергичным жестом… правой руки вправо! В таком виде и с такой подписью фотография министра была опубликована в газетах.

И самое главное. На фоне всех разговоров о правах «простого человека» покушение на Оботе в последний день конференции Конгресса положило начало небывалой волне массовых арестов в стране. Начиная с этого времени Оботе стали усиленно охранять. Если, например, ему надо было проехать двадцать две мили из Кампалы в Энтеббе, то дорогу перекрывали на целый день. Так главный «простой человек» боялся других «простых людей».

Конец своему президентству Оботе подготовил сам, создав силу, сумевшую его свергнуть, — армию. Преобразованная из Королевских африканских стрелков, она стала потом называться Угандийскими стрелками. Впервые проявила себя как самостоятельная сила в 1964 году, когда вспыхнул и был подавлен мятеж в казармах Джинджи. Затем конголезские события потребовали укрепления армии, что и было сделано в 1964–1965 годах за счет военных закупок в Англии, Китае и СССР. Немалую роль сыграло участие армейских подразделений в подавлении мятежа в Буганде и штурме дворца кабаки в 1966 году.