Alexandrov_G - Дверь в стене

И если даже правда то, что "русских никто не любит", то это вовсе не означает, что любят кого-то другого. Можно подумать, что люди мира прямо-таки влюблены друг в друга и, не любя русских, любят американцев. Или китайцев. Или евреев.

Или французов.

Это одна из политических икон ХХ века. Шарль де Голль. "Великий человек". Величина его началась с того, что он, будучи тогда в чине капитана, удачно выбрав момент, изъявил желание стать инструктором при французской военной миссии в Польше во время советско-польской войны 1919-1920 г.г. Инструктаж показался ему делом скучным и он от слов перешёл к делу, приняв участие в боях за Варшаву, причём с таким рвением, что был представлен к высшей польской награде Virtuti Militari. Потом он вернулся во Францию, потом последовали всем известные события, потом последовали события менее известные, вроде Второй Мировой Войны, потом де Голль оказался в Англии, прихватив с собою 100000 франков золотом из секретных фондов французского правительства, потом он возглавил Французский Комитет Национального Освобождения в качестве одной из половинок в дуумвирате генерал Жиро - генерал де Голль, потом последовала закулисная борьба между США и Англией, поскольку американцы хотели, чтобы ФКНО возглавлял их человек Жиро, а англичане хотели де Голля, потом высокие договаривающиеся стороны сторговались-столковались и Жиро отодвинули, и де Голль в апреле 1944 года стал, наконец, тем де Голлем, которого мы знаем. "Освободителем Франции." Считались с будущим "освободителем" мало даже англичане, об американцах и говорить нечего, к "событиям" вроде Ялты и Потсдама его и близко не подпускали, "не по чину", да что там к Ялте, де Голля даже не поставили в известность о дате начала высадки в Нормандии, и о том, что "союзники" высадились во Франции, он узнал из радиопередачи БиБиСи. Тут де Голль по понятным причинам заметался (замечешься тут) и, на восьмой день после начала операции Оверлорд, он, "преодолев сопротивление Черчилля", добрался, наконец-то, до Франции. Этот момент и запечатлён на фото. Де Голль в Нормандии. На пляже. "Сижу, курю." Сидит он и курит в ожидании, когда ему позволят начать "освобождать Францию".

Обстановка в Нормандии, между тем, была спокойной настолько, что днём позже де Голля туда прибыл Георг VI с тем, чтобы на месте ознакомиться с событиями и воодушевить войска:

В тот же день дали отмашку и де Голлю и тот появился, наконец, перед французами во плоти:

Запечатлён он в городке Байо, фотография эта довольно известна, только сегодня, не иначе как по забывчивости, не упоминают, что городок, по улицам которого так мужественно шагает генерал, вот уже неделю, как захвачен англичанами. В Байо де Голль произнёс первую из своих многочисленных речей. Речи он говорил не очень хорошо, но с большой горячностью, французы это дело любят, и во первых строках освободитель поспешил донести до французов и француженок ту мысль, что Франция отныне находится на стороне союзников. До этой речи французы и француженки об этом не подозревали.

Потом последовало "освобождение Парижа", которое было нужно только и исключительно де Голлю, союзники собирались пройти к северу от столицы Франции, в районе "большого Парижа" немцы располагали силами всего около двух дивизий и удержать несколькомиллионный город выглядело задачей невозможной, а потому союзниками Парижу не придавалось большого значения, кроме того ни американцы, ни англичане не хотели создавать впечатления у французов что это они "ставят" де Голля, им нужна была иллюзия освобождения Франции Францией же. Однако после того, как "Вторая Бронетанковая Дивизия" генерала Леклерка столнулась с немцами в пригороде Парижа и отошла, потеряв 70 человек убитыми, были вынуждены вмешаться американцы, да к тому же к тому моменту в городе уже воцарился хаос, многоопытные парижане строили баррикады и стреляли друг в друга и в немцев, а немцы в ответ стреляли неохотно, так как придерживались подписанного перед тем с "Сопротивлением" соглашения о перемирии. Кончилось всё тем, что на город пошли с двух направлений двумя колоннами, американской и французской, французская по согласованию вошла первой и - voila! - Париж не сгорел.

Освобождение Франции после этого свелось главным образом к таким вот сценам:

Эти несчастные сожительствовали с "бошами". В Париже толпа ловила и забивала насмерть проституток, ну как же! ведь эти паршивки продавали себя немцам за деньги! То, что Франция была фактически союзницей Германии и то, что всю войну вся Франция работала на Германию и кормила Германию и получала за это именно что деньги, оставалось при этом "за рамками". Между прочим, коммунисты пытались как-то прекратить эту омерзительщину, но де Голль был привезён во Францию именно для того, чтобы противостоять послевоенной "коммунистической угрозе", Сопротивление активно выдавливалось из всех самоорганизующихся местных органов власти и де Голль, изначально позиционировавший себя как "французский националист", считал, очевидно, что коллективную вину лучше всего канализировать на кого-то другого, и в роли этого другого естественнейшим образом оказались самые слабые члены общества.

Может возникнуть вопрос, а почему де Голль? Желающих ведь было очень много, тот же Жиро, например. Но наверх проскочил "Шарло". Дело было в том, что он устраивал всех. По разным, правда, причинам. Французский истеблишмент он устраивал в качестве образа несгибаемого патриота, "лидера нации", "прямого и честного солдата". И верным в этом образе было только то, что де Голль был патриотом, патриотом быть нетрудно, но вот всё остальное действительности не соответствовало, он не был ни прямым, ни честным и в лидеры он тоже не годился. И это тоже было на руку французской политической верхушке, у которой и с рыльцем и с пушком всё было в полном порядке.

Другую сторону он устраивал потому, что показал себя в нужном другой стороне свете. Так, англичанам де Голль в начале 1944 года предложил (на полном серьёзе!) создать единый фронт против СССР и США. В 1944 не только умным, но уже и дуракам было ясно, кто выйдет из Второй Мировой победителем. И кто окажется в проигравших. Так вот де Голль предложил англичанам заключить союз с ним, с де Голлем, и после поражения Германии не останавливаться, а продолжить войну уже с победителями, с русскими и американцами. Одновременно. Делая это предложение, от которого, по его мнению нельзя было отказаться, бравый генерал располагал силами примерно в 400 000 человек, главным образом африканцев, которых с бору по сосенке переправили в Англию, худо бедно вооружили и накормили американцы, с которыми де Голль и собрался воевать. Что ему на это англичане ответили, неизвестно, но легко можно себе представить, что они о генерале подумали. "Вот это умище! - подумали англичане. - That’s our man! Кому, как не ему возглавлять послевоенную Францию, где ещё такого найдёшь?!"