Alexandrov_G - Дверь в стене

В 1947 году чете Мосли выдали паспорта, которых они были лишены во время войны и в 1949 году они переехали во Францию. В этом добровольном изгнании они жили в особняке по соседству с изгнанниками недобровольными - отрёкшимся от престола герцогом Виндзорским и Уоллис Симпсон. Они сошлись очень близко, им было о чём поговорить, они служили государству, каждый по-своему, но от того не менее последовательно и, сложись обстоятельства чуть по-другому, то один был бы королём, а другой первым министром этого короля. У Дианы Мосли открылся литературный талант и она, разгоняясь, перевела "Фауста", потом издала две свои книжки - "Жизнь контрастов" и "Те, кого я любила", а также биографию "миссис Симпсон" . Её труды получили высокую оценку критиков именно с точки зрения литературных достоинств.

Познаваема ли История? Вряд ли. Историческое полотно шириною в ярд и длиною в жизнь человечества не имеет начала, и мы, пятясь, не можем уловить и его исчезающего на глазах конца, наблюдатель может вырвать ниточку, но что этот обрывок может сказать нам о всём полотне, ну вот взялись мы за краешек, двумя пальцами, и пощупали ткань, и в это тончайшее переплетение действительности, уместившееся между быстро потёршимися подушечками указательного и большого пальцев, чего только не уместилось - нефть, подводные лодки, Гитлер, ибн Сауд, тюрьма, риалы, кокосовое масло, затонувшие корабли, клады, льды, рестораны, Ханфштенгль, "Фауст" и "Майн Кампф", шейхи, фашисты немецкие и фашисты английские, Оман, Палестина, палата лордов и чёрт знает, что ещё. И всё это переплетено и взаимосвязано, потянешь ниточку и стрелка побежит как по шёлковому чулку, всё распустится, не понять, а ведь есть люди настолько любознательные, что не одну ниточку вытянут, а две, и тут же, не веря своей удаче, спешат диссертацию защитить. "Одна нить длиною в десять сантиметров имеет жёлтый цвет, а у другой, двадцатидвухсантиметровой, размочаленный конец, в игольное ушко не лезет." И каждый желающий может убедиться, что да, не лезет. "Научная ценность этих исторических изысканий столь велика, что её не в силах вместить ум человеческий!"

Да и действительно, ну как вместишь то, что лорда Мойна, который, не смыкая глаз, сражался с немецко-фашистскими захватчиками, убили не засланные Гитлером диверсанты, а заединщики из еврейской террористической организации и убили не когда-нибудь, а в 1944 году.

Да лорду-то что, его ниточка оборвалась:

А нам как быть? Хорошо Рузвельтам, Черчиллю, Геббельсу, Юнити Митфорд и Еве Браун, их мир тесен, а как быть остальным? "Лицом к лицу лица не увидать."

Но не будем отчаиваться, из любой истории принято извлекать мораль, извлечём-ка её и мы. Как нам стало известно, Мосли сидели в тюрьме Холлоуэй, в той же самой, куда двадцать лет спустя посадят фигурантку потрясшего мир своими последствиями политического скандала Кристину Килер. Мораль? Пожалуйста - тесен не только сам мир, но и его тюрьмы.

Русские люди это люди широкие, причём широкие во всём, вот и за нами не заржавело, если уж взялись мы с вами некоторое время назад отвлекаться, то отвлеклись беззаветно, забыв, о чём шли у нас дозволенные речи, а шли они про Саудовскую Аравию, и теперь стоит она в уголочке позабытая, стоит бедненькая, понурилась позаброшенная и даже тропка к ней начала зарастать полукустарником джантаком каковое узкое название если и имеет отношение к junk, то самое отдалённое, но зато разворачивается широким русским языком в два всем нам знакомых слова - верблюжья колючка. И колючка колется, напоминая нам, что пора и честь знать, развлеклись и будет, за работу. Back to the Past.

Оставили мы Саудовскую Аравию по состоянию на конец 1944 года.

Ставки потихонечку да помаленечку росли, росли и выросло на засушливом Аравийском полуострове то, что выросло. И то, что выросло, требовало определённости. Определённости как самой по себе, так и определённости в отношениях между США и Британией в той их части, которая касалась настоящего и будущего Саудовского королевства. Вопрос назрел и под вопросом следовало подвести черту. Dot the i’s and cross the t’s.

И откладывать на потом никак не получалось, так как вопрос встал ребром. И ребром острым. Режущей кромкой. Поздним вечером 28 августа 1944 года пошёл ко дну торпедированный "Джон Барри", а уже утром 1 сентября 1944 года состоялась встреча между Стэнли Рупертом Джорданом, посланником Его Величества в Саудовской Аравии и Уильямом Альфредом Эдди, посланником Соединённых Штатов. Эдди был политическим назначенцем, только что сменившим профессионального дипломата Джеймса Муса, он даже ещё не успел вручить ибн Сауду свои верительные грамоты (это произойдёт только через три недели после его "знаковой", как выразились бы сегодня, встречи с Джорданом).

И вот что 1 сентября 1944 года сказал американец англичанину: "Моя страна не имеет интересов в Ираке, Леванте, Палестине и Египте, или, другими словами, в традиционной сфере влияния Британии, но мы имеем прочные интересы в Саудовской Аравии." Эдди (в историографии он более известен как "полковник Эдди") без лишних слов обрисовал ближайшие перспективы королевства как они виделись из Вашингтона - американцы собирались "модернизировать" Саудовскую Аравию, имея в виду создание инфраструктуры и системы образования, причём в качестве основы они собирались использовать уже имевшуюся стараниями Госдепартамента "сельскохозяйственную миссию Твитчелла" в Аль Харже, работа которой получала государственный приоритет. И государственное финансирование. Эдди сообщил Джордану, что Конгресс готов одобрить закон наибольшего благоприятствования в отношении "этой страны".

США показывали англичанам, что они отныне они отбрасывают всякие двусмысленности и заявляют права на Саудовскую Аравию как на свою сферу влияния и что они готовы подкрепить свои притязания всем весом государства.

Помимо декларации намерений очень большую роль играло не только обстоятельство времени (то, когда намерения были заявлены, "момент"), но и то, кем они были озвучены. Сам по себе факт назначения Уильяма Эдди на высший дипломатический пост в Саудовской Аравии был до крайности красноречив, ведь помимо официальной табели о рангах у государства имеются ещё и неофициальные, но при этом куда более точные весы, на которых оно взвешивает своих служащих. Итак, поковник Эдди.

Дата рождения - 1896 год. Место рождения - Сидон в Сирии. Уильям Эдди был двоюродным братом известного вам из этих записок Хоскинса. Родители Эдди, так же как и родители Хоскинса, были миссионерами американской Пресвитерианской церкви, нёсшими слово Божье арабам Ближнего Востока. Ребёнком Эдди жил одной жизнью со своими арабскими сверстниками, отличаясь от них разве что цветом волос. В арабскую культуру он буквально "врос", что помимо прочего означало что он, так же как и его двоюродный брат, изъяснялся на арабском с той же лёгкостью, что на английском. То же самое касалось местных традиций, обычаев и, что немаловажно - еды. Но если есть традиции у арабов, то есть они и у американцев и одной из таких традиций является American education, американцы считают, что не только яблочный пирог и футбол, но и высшее образование должно быть американским. И Эдди закончил Принстон. Это событие совпало по времени с вступлением Америки в Великую Войну и выросший на не американском Востоке принстонский выпускник обнаружил, что слова "гражданский долг" звучат для него не пусто и пошёл добровольцем в армию. Армия определила Эдди в морские пехотинцы.