Alexandrov_G - Дверь в стене

"It’s all a joke!"

"Isn’t it funny, stupid?"

Многие считают, что у Гитлера не было чувства юмора. Это не так, оно у него, конечно же, было, только несколько своеобразное. Ну и не нужно быть выпускником Гарварда, чтобы сообразить, что шутникам только позволь шутить, а там за первой шуткой последует вторая, а вторую сменит третья и каждая следующая шутка будет смешнее предыдущей. А потому Ханфштенгль, не пытаясь объясниться с шутниками и даже не заезжая домой, отправился на железнодорожный вокзал (самолёты его отныне пугали) и взял билет до Цюриха, откуда уехал Ленин, так что одно местечко там точно освободилось.

Проведя некоторое время в Швейцарии и сумев вывезти из Германии шестнадцатилетного сына, опасавшийся за свою безопасность Ханфштенгль перебрался в Лондон, где имелось отделение основанной его предусмотрительным отцом фирмы, но с безопасностью вышло тоже своеобразно, так как не успел Ханфштенгль оказаться в Англии, как началась Вторая Мировая и англичане поспешили его посадить как "пособника нацистов".

"Тебя посодют, а ты гимнов не сочиняй!" Жаль, что этому мудрому правилу следуют не везде.

Поскольку Ханфштенгль был ходячим хранилищем информации, то англичане для надёжности переправили его в лагерь, расположенный в Канаде. "Береженаго Богъ бережетъ." Спорить с этой истиной трудно, но на Бога надейся, а сам не плошай. И Ханфштенгль изловчился переправить на волю весточку и весточка адресат нашла, что было неудивительно, так как адресатом числился президент Соединённых Штатов Франклин Делано Рузвельт. И Рузвельт обратился к высокой английской стороне с пустячной просьбой - передать высокой американской стороне добропорядочнейшего Эрнста Франца Седжвика Ханфштенгля по какому-то недоразумению оказавшегося в английской неволе. Англичане закричали было: "Ни-ни-ни!", но Рузвельт надавил и Черчилль "прогнулся". Из Америки прилетел военный самолёт и увёз Ханфштенгля из канадской провинции в американскую столицу город Вашингтон.

Так как англичане исходили из того, что Ханфштенгль может очень многое рассказать американцам не только про немцев, но и про англичан, и не только про Гитлера, но и про Черчилля, то они, дав добро на выдачу Путци американцам, одновременно же дали неофициальную утечку о его якобы гомосексуализме. (Не знаю как обстоит дело сейчас, а в те патриархальные времена информации, исходящей от заподозренного в гомосексуализме человека, верить не рекомендовалось, так как такой человек был "слишком подвержен чужому влиянию".)

Американцы, имеющие исторически обоснованные причины англичанам не доверять, решили проверить, насколько утечка обоснована. Выход нашла хитроумная Клэр Лус, жена Генри Луса, издателя журналов "Time", "Life", "Fortune", "Sports Illustrated" и автора известной вам из этих записок прокламации роли Америки в мире, оформленной в виде журнальной статьи под скромным названием "The American Century". Клэр предложила испытать Ханфштенгля, подсунув ему наживку. По её же подсказке для роли подсадной утки был избран подвернувшийся по оказии любовник Сомерсета Моэма Джералд Хэкстон, которого и "подвели" к Ханфштенглю под тем предлогом, что Хэкстон может помочь Путци преодолеть чувство одиночества, так как более или менее сносно говорит по-немецки. На следующий день Ханфштенгль потребовал больше никогда не пускать к нему "этого человека". "Что меня больше всего раздражало в Берлине, так это обилие "фей" в окружении Гитлера!"

Это испытание Ханфштенгль прошёл, но оставалось ещё одно - на рабочий стол Рузвельта легло составленное ФБР 130-страничное досье на Ханфштенгля. Досье заключалось выводом, что полностью доверять Ханфштенглю нельзя, имея в виду именно его американо-германскую половинчатость, так как трудно сказать, какая из этих половин превалирует, и ФБР предпочитало исходить из худшего. "Он не один из нас, он один из них."

Однако для Рузвельта гораздо важнее выводов контрразведки было его личное знакомство с Путци и их однокашничество по Гарварду, так и вышло, что Ханфштенгль стал одним из советников Белого Дома во всём, что касалось Германии в общем, а в частности он вошёл в так называемый S-Project, где американцы с помощью профессиональных психологов составляли "психологические портреты" примерно 400 высокопоставленных нацистов с целью предсказывать их поведение в конкретных ситуациях. А потом война пошла к концу, а там и Рузвельт умер, а президент Труман гарвардиев не кончал и никаких в этом смысле сантиментов не испытывал, так что американцы, посчитав, что Ханфштенгль вряд ли расскажет им что-то сверх того, что он уже рассказал, отправили его опять в Канаду. Всё, что он мог теперь рассказать уже англичанам о Рузвельте потеряло свою актуальность, так что когда в 1946 году Путци попросился на родину, его просьбу удовлетворили и он без особой помпы отправился в Германию.

Там ему предстояло предстать перед судом, через который проходили все "запятнавшие себя сотрудничеством с прежним режимом", но дело происходило в Баварии, где Ханфштенглей очень хорошо знали, а сама Бавария находилась в американской зоне оккупации, так что никаких сложностей не возникло и суд полностью очистил Эрнста Ханфштенгля от любых подозрений в симпатиях к нацизму, после чего Путци из бурного прошлого завернул в тихую гавань семейного бизнеса, вернувшись к международной торговле антиквариатом, в котором он разбирался чуть ли не лучше, чем в произведениях Рихарда Вагнера. А ещё он написал книжку - Unheard Witness ("Неуслышанный свидетель"), во втором издании название было изменено на - Hitler: The Missing Years. Вот Путци в 50-е годы у себя, в фамильном баварском доме:

Его жена Елена, та самая, которая удержала когда-то Гитлера от попытки самоубийства и которой Гитлер дарил цветы и пару раз, опустившись на колено, пытался объясниться в любви, разошлась с Ханфштенглем как раз перед историей с полётом в Испанию и вернулась в Америку и вела там тихую, замкнутую жизнь в пригороде Нью-Йорка. Сын Ханфштенгля, Эгон, которого очень любил тетешкать ещё не ставший фюрером Гитлер, которого крошка Эгон называл "дядюшка Дольфи", пошёл по стопам отца и тоже закончил Гарвард и всё у него было хорошо. В общем, история "Путци" Ханфштенгля это история с хэппи эндом, а, учитывая, как эта история могла бы закончиться, то это история с хэппи-хэппи эндом. Happy-happy-happy.

Сегодня, когда с той поры утекло много уже воды, считается, что Ханфштенгль должен быть благодарен Юнити Митфорд, ведь если бы не её донос "человеку, которого Ханфштенгль научил кушать артишоки", то он не смог бы "выскочить" из окружения Гитлера настолько вовремя и выскочить в качестве от режима пострадавшего.