Alexandrov_G - Дверь в стене

У мальчика, ставшего, когда он вырос, Хо Ши Мином, было два на первый взгляд взаимоисключающих увлечения - ему хотелось увидеть Мир и ему нравилась рыбная ловля.

Желание путешествовать и терпеливое самоуглублённое сидение на месте трудно сочетаемы даже и мысленно, а тут они сошлись как качества в одном человеке, в одной "личности". И, судя по тому, какую рыбку выловил в конце концов дядюшка Хо, любому, кто хочет, орудуя рычагом, ворочать мир, необходимы уживающиеся в нём самом противоположности, этакие внутренние мистер Джекил и мистер Хайд.

Внешне это выглядит как рыболов, в котором прячется авантюрист или как искатель приключений, внутри которого сидит добропорядочнейший обыватель. Джон Сильвер как кровожадный пират и Джон Сильвер как хозяин таверны в одно и то же время, и он настолько убедителен в обеих ипостасях, что трудно сказать, какая роль ему больше по вкусу.

Ну и вот, подошёл момент, мальчик наш подрос, мыслей много передумал, как много и рыбы выудил, и решил он, что - пора. "Вставайте, граф, вас ждут великие дела." В возрасте двадцати лет (немало, надо заметить) он оказался в Сайгоне, не подозревая, что через много-много лет этот город будет назван его именем. Поскольку в свои двадцать лет Хо Ши Мин был тем, чем он был, а был он самой настоящей, беспримесной деревенщиной, то Сайгон произвёл на него именно то впечатление, какое и должны производить на деревенщину огни большого города. У мальчика Нгуена отвалилась нижняя челюсть. И было от чего, Сайгон всегда был Сайгоном, даже и в начале ХХ века. Портовый город и прибежище искателей приключений, место, где "сколачивались состояния". Причём сколачивались как раз в те годы, так как в районах к западу от Сайгона, там, где сегодня проходит граница с Камбоджей, появились каучуковые плантации. Кроме того Французский Индокитай превратился в заморскую "житницу" Франции, перед Первой Мировой Индокитай был третьим по величие мировым экспортёром риса. В "сырьевой экономике" Индокитая заправляли французы, что понятно, и этнические китайцы, что понятно не менее. И преисполненный амбиций молодой вьетнамец вполне мог бы попытаться составить им конкуренцию, но Хо Ши Мин показал, что днями сидя на корточках с удочкой в руках, он времени даром не терял, он сумел развить в себе воображение и когда он очутился в Сайгоне, все соблазны прошли мимо него, воображение подсказало ему, что вьетнамский Сайгон по сравнению с сайгонами внешнего мира это то же самое, что его родная деревушка в сравнении с увиденным им и показавшимся ему очень большим Сайгоном.

Кроме того, он впервые в жизни увидел ворота в мир - порт. А ещё он увидел океанские корабли. По сравнению с тем, что он ожидал найти там, "за воротами", возможность сколотить состояние "здесь" показалась ему его недостойной. Он не хотел стать плантатором или торговцем рисом, ему не нужны были деньги, он хотел большего.

Крепким здоровьем Хо Ши Мин не отличался и потому он попытался найти спутника и он его нашёл. Сверстника, который, вроде, тоже был не прочь попутешествовать. Молодой, но не по годам предусмотрительный Хо Ши Мин ему честно сказал, что опасается путешествовать один, "вдруг я заболею, в одиночку пережить такое будет трудно, а, держась друг друга, мы сможем один другому помогать." В последний момент сверстник испугался, но Хо Ши Мина это уже не могло остановить, он "отчалил" один.

Пройдёт много лет и оставшийся в Сайгоне приятель Хо Ши Мина раскроет однажды газету и обнаружит, что президент Северного Вьетнама и его уже напрочь забытый товарищ, с которым они когда-то строили совместные планы по отъезду, это один и тот же человек.

Дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Первый шаг Хо Ши Мина был таким - он через другого приятеля, работавшего во французской компании, занимавшейся морскими перевозками, смог добиться аудиенции у капитана лайнера "Адмирал Лятуш-Тревиль". Ещё до разговора с капитаном Хо Ши Мин был настолько уверен в успехе, что заранее запасся необходимой по его мнению в море одеждой и упаковал её. Поскольку Хо Ши Мин богатырской статью не отличался, а, напротив, был сложения "деликатного", если не сказать тщедушного, то капитан Луи Майсен при его виде выразил сомнение в том, что Хо Ши Мин сможет выполнять какие бы то ни было обязанности на корабле, но будущий президент с лихвой компенсировал недостаток физических сил силой духа и капитан сдался.

Хо Ши Мин получил должность помощника кока. Во всём этом угадывалась рука судьбы. Теперь любитель половить рыбку в мутных водах дельты Меконга получил возможность научиться её ещё и готовить.

Кто из нас не мечтал в детстве о приключениях? "О кораблях, о людях, о далёких странах"? Так что в этом смысле Хо Ши Мин, который ещё не только не был Хо Ши Мином, но которого Хо Ши Мином ещё даже и не звали, абсолютно ничем не отличался от нас с вами. Задул ветер странствий, подхватил и понёс в неизвестность маленького помощника кока, впервые в жизни увидевшего волны "величиной с гору". Но кроме жажды приключений у него была ещё и цель - он хотел воочию увидеть как оно там у французов всё устроено, как оно работает, какое их свойство позволяет им быть столь могущественными. Будущий дядюшка Хо хотел влезть внутрь, в сердцевину, он хотел вызнать секрет белого человека.

Ему казалось, что стоит лишь докопаться до некоей тайны и можно будет сбросить ярмо, наложенное французами на Индокитай. Он с детства слышал как об этом судачили взрослые, а они во всём мире одинаковы, дай им собраться вместе и тут же начинаются разговоры "за политику", и крутятся эти разговоры всегда вокруг того, что мы все хорошие и заслуживаем куда лучшей участи, и если бы не чья-то злая воля, то давно бы мы уже жили в раю, но нет правды на земле и нет её и выше, однако всё можно исправить, избавившись от того самого ярма, в данном случае французского.

Взрослые, из тех, что поумнее, шёпотом при этом замечали, что помочь в этом благородном деле могут японцы, англичане или американцы. Понятно, что ни японцев, ни англичан, ни американцев никто при этом ни о чём не спрашивал, но в любой затерянной в джунглях индокитайской деревушке все доподлинно знали, что есть где-то Япония, Британская Империя и СаСШ, которые спят и видят, как бы им половчее помочь умучанным посадками риса голодранцам избавиться от французского ига.

Детские впечатления сидят в нас крепко и мала-мала подросший Хо Ши Мин решил обо всём узнать из первых рук. Желание, между прочим, похвальное. Минуло несколько недель и он, увидев по дороге не только волны, камбуз и грязные кастрюли, но и Сингапур, Коломбо и Порт-Саид, очутился в Марселе. По европейским меркам Марсель не был местом, которым стоило бы восхищаться, но на впервые ступившего на территорию Французской Респулики щуплого помощника корабельного кока, представлявшегося всем как Ба (что значило "третий сын"), город произвёл впечатление сногсшибательное. А уж когда в кафе, куда он зашёл подобно Крезу, ведь у него в кармане позвякивали заработанные тяжким трудом целых десять франков, кто-то, обращаясь к нему, произнёс "месье", наш Ба был в самом буквальном смысле добит. "Вот это да-а-а…" В тут же отправленном на родину письме он написал, что "французы во Франции совсем не похожи на французов, которых мы знаем", не преминув усилить впечатление упомянутыми несколькими строками ниже "движущимися домами", как он назвал обычные для Европы вагончики трамвая.