Alexandrov_G - Дверь в стене

Вместе с тем Ба показал, что хоть он и заявился прямиком из Индокитая, но человек он при этом явно незаурядный. Отправив письмо домой, он следом настрочил письмецо и президенту Французской Республики. Надо заметить, что он, в будущем и сам президент, очень любил писать. И это ещё не всё. Хо Ши Мин не только обожал писать, но он ещё и не стеснялся отправлять написанное по самым разным адресам. Правда, первый блин вышел комом. В письме французскому президенту будущим вьетнамским президентом была изложена настоятельная просьба зачислить его слушателем в так называемую Колониальную Школу, которая выпускала государственных служащих для работы в колониях. Президент французов с ответом что-то подзадержался и Хо Ши Мин, побывав с судном в Гавре и Дюнкерке, отправился, впечатлений полон, назад в Сайгон.

Понятно, что после Марселя с его трамваями Сайгон повидавшего мир помощника кока больше не впечатлял ни в малейшей степени и при первой же возможности, а она себя ждать не заставила, Хо Ши Мин опять завербовался на корабль и вновь позволил ветру странствий наполнить его паруса.

Было это в ноябре 1911 года. Выйдя в море в этот раз, Хо Ши Мин вернулся в Индокитай только через тридцать лет. И вернулся не помощником кока, а профессиональным революционером.

Ну, а пока суд да дело, он во второй раз оказался во Франции. Там выяснилось, что медлительная бюрократическая машина его просьбу совсем уж без внимания не оставила и канцелярия президента уведомила Ба, что он может стать слушателем Колониальной Школы в общем порядке, а для того, чтобы поступить туда, ему необходимо собрать нужные документы, а также озаботиться такой малостью как личная рекомендация генерал-губернатора Индокитая. Последняя деталь ставила на карьере колониального чиновника крест, но молодость хороша тем, что не позволяет человеку долго унывать и Хо Ши Мин решил, что если уж ему не суждено просиживать штаны, то взамен он может увидеть мир.

И он его увидел.

Он завербовался на корабль, идущий в Африку, про которую ему было известно лишь то, что "там жарче, чем во Вьетнаме". Жара его не пугала, а, как следствие, не пугала и Африка и он вновь снялся с якоря.

Следующие примерно три года он провёл в море. И где ж он только в эти три года не побывал! И чего ж он только не увидел! А увидел он кроме Франции и Парижа, любовь к которому он пронёс через всю жизнь, ещё и Алжир, а ещё и Тунис, а ещё Морокко, Индию, Саудовскую Аравию, Сенегал, Судан, Дагомею, Мадагаскар и очень много других мест с не менее экзотическими названиями. Вроде Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса. Или вроде Лондона. Или Бостона. Или Сан-Франциско.

Или Нью-Йорка.

Сегодня считается (опять это слово, ох, грехи наши тяжкие), что жизненный путь Хо Ши Мина полон загадок и тайн. Это не так. "Загадки и тайны" имеют своим источником то, что в отличие от многих известных политических фигур (таких, например, как Мао или Троцкий) Хо Ши Мин никогда не вёл дневников, не писал мемуаров, не изливал душу перед биографами, словом, он не занимался созданием завесы, за которой он мог бы спрятаться. Поразительно, но не только праздные любопытствующие, но и люди, называющие себя историками, с каким-то невиданным в обыденной жизни благодушием безоговорочно верят всему, что фигуранты говорят сами о себе, то-есть люди, которые должны быть профессионально недоверчивы, верят тому, чему верить вообще нельзя. Так вот в этом смысле Хо Ши Мин перед историей честен - он не рассказывал о себе сказок. Может быть потому, что до определённого момента он и думать не думал о себе как о что-то из себя представляющей фигуре.

И именно это обстоятельство и позволяет нам не отвлекаться на выдумки и не тратить время на их опровержения. Кроме того, некоторые фрагменты известной нам биграфии Хо Ши Мина предоставляют нам возможность очень многое разглядеть, так как дело обычно не в каких-то там тайнах, а в умении смотреть туда, куда надо, не позволяя отвлечь себя "мемуарами".

Вот как вам такой, например, штришок - в Нью-Йорке Хо Ши Мин был удостоен знакомства и последующих контактов с Маркусом Гарви. Как, вы не знаете кто это такой? Ну, да не переживайте, ничего страшного, в конце концов вон даже и Винстон Родни (интересно, в честь кого бы его могли назвать Винстоном, учитывая то обстоятельство, что родился он в 1945 году?), более известный миру как "Пылающее Копьё", сокрушается что вот, мол, no one remembers old Marcus Garvey:

«видео опущено»

Хорошо поёт. Да и попробуй, спой плохо, когда Маркус Гарви не больше и не меньше как один из пророков (настоящих, религиозных пророков) движения Растафари, известного сегодня по всему миру.

Но в начале ХХ века было не так, и Маркус Гарви пророком ещё не был, ни в своём отечестве, ни в чужом, а был он "издателем, журналистом и оратором". Прям как сегодня, когда в кого пальцем ни ткни, так непременно окажется журналист и оратор. Но сегодняшним журналистам и ораторам до пророков далеко, а вот Маркусу Гарви этот фокус удался.

Родился он на Ямайке, там же учился понемногу, там же, испытывая врождённую тягу к печатному слову, пошёл в наборщики, а из наборщиков начала любого века прямая дорожка ведёт к забастовкам и прокламациям, так что когда угодил он в чёрный список (на Ямайке это нетрудно), то плавно перешёл к выпуску собственной газеты под названием The Watchman. Какая, однако, перекличка с нашими последними временами! Ну и вот, на свободе человек с такими талантами не мог не привлечь внимания и эта стезя привела Маркуса в Лондон, где он не лоботрясничал, а изучал право и философию, не забывая также оттачивать в свободное время ораторское мастерство не на talk show, а в Гайд-Парке, где речи не монтируются, но зато легко можно получить кулаком в пятак от полоумного слушателя или зонтиком от недовольной слушательницы, так что мастерство живой речи доходит там до степени необыкновенной.

Ну, а когда Гарви достаточно образовался и до нужной степени навострил свой язык, то англичане выслали его обратно на Ямайку, поставив на нём клеймо охочего до правды "издателя, журналиста и оратора". А уж с Ямайки он отправился издавать и ораторствовать в Америку. А Америка это страна возможностей и способный Гарви очень быстро превратился в ведущего "чёрного националиста", что американскому правительству никак не могло прийтись по вкусу. Национализм это всегда хорошо для других, но никогда для себя. Почему Гарви тут же не депортировали? Хороший вопрос. Но на хороший вопрос есть и хороший ответ:

Люди не помнят не только кто такой Маркус Гарви, но они не помнят и того, что СаСШ начала ХХ века это вовсе не те США, которые мы знаем сегодня, как не помнят они что тогда, в предверии Первой Мировой, главные игроки в лице англичан и немцев шуровали на территории СаСШ как хотели - шпионили, взрывали, саботажничали, резвились по-всякому и вообще чёрт знает чем занимались. Мало кто понимает в каких условиях появлялись, росли и крепли американские спецслужбы, у которых были очень хорошие учителя, да притом такие, что не только собственным примером учили, но ещё и очень больно дрались. А ученик сызмальства понимал, что хорошо усвоенный урок в первую очередь в его же собственных интересах, и если сегодня в учении трудно и больно ему, то завтра больно будет уже кому-то другому. "Дайте только вырасти!"