Иван Солоневич - Россiя въ концлагерe

-- Это вы можете говорить на партiйномъ собранiи, а не здeсь, -взъeдается на него Шацъ.

Якименко отвeчаетъ высоко и сурово:

-- Я очень сожалeю, что на этомъ открытомъ безпартiйномъ собранiи вы сочли возможнымъ говорить о вашихъ интимныхъ связяхъ съ вождями партiи.

Вотъ это -- ударъ! Шацъ вбираетъ въ себя свою птичью шею и окидываетъ собравшихся злобнымъ, но уже нeсколько растеряннымъ взглядомъ. Противъ нея -- единый фронтъ. И революцiонныхъ парвеню, для которыхъ партiйный "аристократизмъ" товарища Шацъ, какъ бeльмо въ глазу, и заключенныхъ, и, наконецъ, просто единый мужской фронтъ противъ зарвавшейся бабы. {207} Представитель Свирьлага смотритъ на Шацъ съ ядовитой усмeшечкой.

-- Я присоединяюсь въ протесту тов. Якименко.

-- Объявляю засeданiе закрытымъ, -- рeзко бросаетъ Шацъ и подымается.

-- Ну, это ужъ позвольте, -- говоритъ второй представитель Свирьлага. -- Мы не можемъ срывать работу по передачe лагеря изъ-за вашихъ женскихъ нервовъ...

-- Ахъ, такъ, -- шипитъ тов. Шацъ. -- Ну, хорошо. Мы съ вами еще поговоримъ объ этомъ... въ другомъ мeстe.

-- Поговоримъ, -- равнодушно бросаетъ Якименко. -- А пока что я предлагаю докладъ д-ра Солоневича принять, какъ основу, и переслать его въ ГУЛАГ съ заключенiями мeстныхъ работниковъ. Я полагаю, что эти заключенiя въ общемъ и цeломъ будутъ положительными.

Видеманъ киваетъ головой.

-- Правильно. Послать въ ГУЛАГ. Толковый проектъ. Я голосую за.

-- Я вопроса о голосованiи не ставила, я вамъ приказываю замолчать, товарищъ Якименко... -- Шацъ близка къ истерикe. Ея лeвая рука размахиваетъ собачьей ножкой, а правая вертитъ револьверъ. Якименко протягиваетъ руку черезъ столъ, забираетъ револьверъ и передаетъ его Непомнящему.

-- Товарищъ начальникъ третьей части, вы вернете это оружiе товарищу Шацъ, когда она научится съ нимъ обращаться...

Тов. Шацъ стоитъ нeкоторое время, какъ бы задыхаясь отъ злобы, -- и судорожными шагами выбeгаетъ изъ комнаты.

-- Такъ значитъ, -- говоритъ Якименко такимъ тономъ, какъ будто ничего не случилось, -- проектъ д-ра Солоневича въ принципe принятъ. Слeдующiй вопросъ...

Остатокъ засeданiя проходитъ, какъ по маслу. Даже взорванный желeзнодорожный мостикъ на Погрe принимается, какъ цeленькiй: безъ сучка и задоринки...

ЯКИМЕНКО НАЧИНАЕТЪ ИНТРИГУ

Засeданiе кончилось. Публика разошлась. Я правлю свою "стенограмму". Якименко сидитъ противъ и докуриваетъ свою папиросу.

-- Ну, и номеръ, -- говоритъ Якименко.

Отрываю глаза отъ бумаги. Въ глазахъ Якименки -- насмeшка и удовлетворенье побeдителя.

-- Вы когда-нибудь такую б... видали?

-- Ну, не думаю, чтобы на этомъ поприщe товарищу Шацъ удалось бы сдeлать большiе обороты...

Якименко смотритъ на меня и съ усмeшкой, и съ любопытствомъ.

-- А скажите мнe по совeсти, тов. Солоневичъ, -- что это за новый оборотъ вы придумали?

-- Какой оборотъ? {208}

-- Да вотъ съ этимъ санитарнымъ городкомъ?

-- Простите, -- не понимаю вопроса.

-- Понимаете! Что ужъ тамъ! Чего это вы все крутите? Не изъ-за человeколюбiя же?

-- Позвольте, а почему бы и нeтъ?

Якименко скептически пожимаетъ плечами. Соображенiя такого рода -- не по его департаменту.

-- Ой-ли? А впрочемъ, ваше дeло... Только, знаете ли, если этотъ сангородокъ попадетъ ГУЛАГу и товарищъ Шацъ будетъ прieзжать вашего брата наставлять и инспектировать...

Это соображенiе приходило въ голову и мнe.

-- Ну что-жъ, придется Борису и товарища Шацъ расхлебывать...

-- Пожалуй -- придется... Впрочемъ, долженъ сказать честно... семейка-то у васъ... крeпколобая.

Я изумленно воззрился на Якименко. Якименко смотритъ на меня подсмeивающимся взглядомъ.

-- На мeстe ГПУ выперъ бы я васъ всeхъ къ чортовой матери, на всe четыре стороны... А то накрутите вы здeсь.

-- То-есть, какъ это такъ -- "накрутимъ"?

-- Да вотъ такъ, накрутите и все... Впрочемъ, это пока моя личная точка зрeнiя.

-- А вы ее сообщите ГПУ -- пусть выпустятъ...

-- Не повeрятъ, товарищъ Иванъ Лукьяновичъ, -- сказалъ, усмeхаясь, Якименко, ткнулъ въ пепельницу свой окурокъ и вышелъ изъ комнаты прежде, чeмъ я успeлъ сообразить подходящую реплику...

___

Внизу, на крылечкe, меня ждали Борисъ и Юра.

-- Ну, -- сказалъ я не безъ нeкотораго злорадства, -- какъ мнe кажется, мы уже влипли... А?

-- Для твоей паники нeтъ никакого основанiя, -- сказалъ Борисъ.

-- Никакой паники и нeтъ. А только эта самая мадемуазель Шацъ работы наладитъ, хлeба не дастъ, и будешь ты ея непосредственнымъ подчиненнымъ. Такъ сказать -- неземное наслажденiе.

-- Неправильно. За насъ теперь вся остальная публика.

-- А что она вся стоитъ, если твой городокъ будетъ, по твоему же предложенiю, подчиненъ непосредственно ГУЛАГу?

-- Эта публика ее съeстъ. Теперь у нихъ такое положенiе: или имъ ее съeсть, или она ихъ съeстъ.

На крыльцо вышелъ Якименко.

-- А, всe три мушкетера по обыкновенiю въ полномъ сборe?

-- Да, такъ сказать, прорабатываемъ результаты сегодняшняго засeданiя...

-- Я вeдь вамъ говорилъ, что засeданiе будетъ занимательное.

-- Повидимому, тов. Шацъ находится въ состоянiи нeкоторой... {209}

-- Да, именно въ состоянiи нeкоторой... Вотъ въ этомъ нeкоторомъ состоянiи она находится, видимо, лeтъ пятьдесятъ... Видеманъ уже три дня ходитъ, какъ очумeлый... -- Въ тонe Якименки -- небывалыя до сихъ поръ нотки интимности, и я не могу сообразить, къ чему онъ клонитъ...

-- Во всякомъ случаe, -- говоритъ Борисъ, -- я со своимъ проектомъ попался, кажется, какъ куръ во щи.

-- Н-да... Ваши опасенiя нeкоторыхъ основанiй не лишены... Съ такой стервой работать, конечно, невозможно... Кстати, Иванъ Лукьяновичъ, вотъ вы завтра вашу стенограмму редактировать будете. Весьма существенно, чтобы эта фраза товарища Шацъ насчетъ вождей -- не была опущена... И вообще постарайтесь, чтобы вашъ протоколъ былъ сдeланъ во всю мeру вашихъ литературныхъ дарованiй. И, такъ сказать, въ расчетe на культурный уровень читательскихъ массъ, ну, напримeръ, ГУЛАГа. Протоколъ подпишутъ всe... кромe, разумeется, товарища Шацъ.

Замeтивъ въ моемъ лицe нeкоторое размышленiе, Якименко добавляетъ:

-- Можете не опасаться. Я васъ, кажется, до сихъ поръ не подводилъ.

Въ тонe Якименки -- нeкоторая таинственность, и я снова задаю себe вопросъ, знаетъ-ли онъ о бамовскихъ спискахъ или не знаетъ. А влeзать въ партiйную склоку мнe очень не хочется. Чтобы выиграть время для размышленiя, я задаю вопросъ:

-- А что, она дeйствительно близко стоитъ къ вождямъ?..

-- Стоитъ или лежитъ -- не знаю... Развe въ дореволюцiонное время. Знаете, во всякихъ тамъ "глубинахъ сибирскихъ рудъ", на полномъ безптичьи -и Шацъ соловушко... Впрочемъ -- это вымирающая порода... Ну, такъ протоколъ будетъ, какъ полагается?

Протоколъ былъ сдeланъ, какъ полагается. Его подписали всe, и его не подписала тов. Шацъ. На другой же день послe этого засeданiя тов. Шацъ сорвалась и уeхала въ Москву. Вслeдъ за ней выeхалъ въ Москву и Якименко.