Вера Ковалевская - Конь и всадник (пути и судьбы)

Интересно, что в XIX в. тарпанов ловили и в Южной России, и в киргиз-кайсацких степях, приучая их к верховой езде. Причем киргизы, собираясь группами по двадцать человек, на двух конях каждый, ловили их, привязывали к своим лошадям, отпуская на несколько месяцев вместе, после чего объезжали.

В зоне обитания тарпанов и была в конце IV тысячелетия до н. э. впервые приручена лошадь. В поселениях эпохи неолита и энеолита Северного Причерноморья изучено большое количество костей диких (40%) и домашних (60%) животных. На первом месте оказались кости крупного рогатого скота, а свиньи (наиболее надежный показатель оседлости) составляли, видимо, до четверти всего стада.

Палеозоологи пришли к выводу, что из всех видов скота южнорусских степей на этой территории была одомашнена только лошадь, все же остальные виды животных попали сюда из других мест уже в одомашненном виде.

Вопрос о лошади Пржевальского как предке домашних лошадей, несмотря на негативное отношение к нему В. И. Громовой, все же далек от своего решения. С. Н. Боголюбский и В. Г. Гептнер считали, например, что в эпоху каменного века дикие лошади Европы и Азии были представлены рядом подвидов: в Западной Европе — это довольно крупные, сильно обросшие шерстью лошади, в Средней и Восточной Европе — более легкие (тарпаны), в Монголии — предки дожившей до наших дней в диком состоянии лошади Пржевальского.

При взгляде на взнузданную и оседланную лошадь, будь то конь спортсмена, кавалериста или табунщика, нам бросится в глаза, что, несмотря на различия в узде и седловке, сходство в снаряжении коня будет очень велико. Но все, что мы увидим на коне: уздечка, седло со стременами, подковы, хлыст и шпоры, — возникло в разное время у разных народов и оказалось объединенным в одной системе сравнительно недавно.

Действительно, если уздечка самое древнее, не считая хлыста или плетки, средство управления и связи между конем и всадником (или возничим) и насчитывает около пяти тысяч лет, то шпорам — более двух тысяч, а стременам — менее полутора тысяч лет [176]).

Но вместе с тем за те пять тысяч лет, которые насчитывает коневодство, происходило непрестанное развитие и улучшение средств управления конем.

Это целая наука, которая включает в себя посадку, выездку, искусственные аллюры, различные элементы высшей школы езды, уходящие в глубокую древность. Сюда же входят особенности коневодства и конеиспользования, содержания и тренинга. Всем этим вопросам мы уделим внимание в тех разделах, где особенности источников позволят их поставить и, осветить. А поскольку наши знания, как большая мозаика, складываются из маленьких цветных кусочков, которые мы находим подчас у разных народов и в разные периоды времени, а многие белые пятна нам до сих пор нечем заполнить, то, излагая события, нам придется в различных экскурсах забегать вперед или же углубляться в предысторию того или иного явления.

Основное средство управления конем — руки. Недаром, если о всаднике говорят, что у него «мягкие руки» и он не дергает лошадь поводом, что он способен чувствовать малейшее изменение в поведении лошади под влиянием средств управления и применять правильные приемы, — это для него самая большая похвала. Конечно, сюда входит также и посадка, положение корпуса, ног. Управление осуществляется с помощью простой уздечки, более сложного мундштучного оголовья, иногда сюда включаются мартингал и шпрунт, дополнительная цепочка и т. д. Поскольку все наши читатели вряд ли умеют ездить верхом и могут быть незнакомы со снаряжением верхового или упряжного коня, то придется начать с того, чем занимается конник-спортсмен на первом занятии в конноспортивной школе.

Что же такое уздечка, из чего она состоит, как ее надевать, какие функции несут те или иные ее составные части, какие виды удил и для каких целей применяются?

Оказывается, конем можно управлять без уздечки и без удил. Так, например, в Северной Африке ливийские и нумидийские всадники управляли лошадью с помощью палочки и ошейника из довольно широкой ленты. Об этом свидетельствуют монеты III в. до н. э. нумидийского царя, наскальные рисунки в Сахаре, изученные Н. Лотом [207, 1215-1217], и этнографические данные (у берберов). На эту особенность ливийской и нумидийской конницы обратили внимание еще Полибий и Силий Италикус, которые писали, что нумидийцы «кидали своих лошадей, не зная использования удил, они между ушей били подвижной палкой, и животное слушалось, как с галльскими удилами» [206, 216-218; 168, 40].

В относительно недавнее время в своем очень интересном двухтомном исследовании этот случай разобрал Лефевр де Ноэтт [206, 227], который ссылается на два изображения барельефов колонны Траяна. Он же приводит еще один подобный факт из быта Венсенских военных лагерей во Франции, когда в 1885 г. кавалерист Кремье Фуа въехал на конкурное поле на неоседланной и невзнузданной лошади на нумидийский манер и отпрыгал (кстати, без повалов и закидок) весь маршрут, управляя лошадью с помощью голоса, палочки и баланса корпусом. В. О. Витт, профессор Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, счастливо сочетавший энциклопедические знания в области филологии и истории с деятельностью теоретика и практика биолога и зоотехника, рассказывал автору, что в Европе в 30-х годах периодически производились подобного рода опыты (например, в 1930 г. испанским офицером, руководителем школы верховой езды в Люцерне; в 1933 г. офицером Радзянко; в 1938 г. на Дублинской выставке). Судья международной категории по выездке Г. Т. Рогалев, занимающийся историей народных конных игр, рассказывал, что и сейчас иногда в программу конноспортивных состязаний в ФРГ вводятся соревнования всадников, владеющих невзнузданными и неоседланными конями. Такое по плечу только опытным наездникам и прекрасно выезженным лошадям.

Другой способ управления конем без использования металлических удил — применение кожаного оголовья с опущенным наносным ремнем. В специальной литературе его называют недоуздком, намордником или капцугом ( muzzle, cauesson ). Оно состоит из носового ремня, давящего на чувствительный край носовых костей, соединенного с нащечными ремнями, гладко прилегающими к голове коня и заходящими за уши. Как подчеркивает М. Э. Литтауэр, «привязывание повода с каждой стороны носовых ремней недоуздка — это первые шаги контроля» [209, 295].