Станислав Грибанов - Хроника времён Василия Сталина

А сам Тухачевский, лейб-гвардии поручик, красавец-барин? Не он ли в 25 годков принял жезл командарма? Ну, конечно, конечно, тут полководческий талант плюс «марксистские формулы».

А Иероним Уборевич, в 22 года командовавший дивизией, а в 23 — армией? Герой подавления антоновщины. А фармацевт Иона Якир, он же 23-летний начальник дивизии? А Эйдеман — начальник Особой дивизии в 23 года? А юная комиссарша Лариса Рейснер, перед которой дрогнули матросы целой флотилии?

Могут сказать, что все то было в гражданскую войну. «Красные дьяволята» шли косяками, и сам народ выдвигал своих героев. Да уж…

В знаменитом «поезде Троцкого» всю гражданскую в качестве особоуполномоченного по делам промышленности провел некто Яков Шатуновский, старый социал-демократ, большевик. Его жена Лидия Шатуновская написала книгу воспоминаний «Жизнь в Кремле», издала ее в Нью-Йорке и вот сообщает в ней еще об одной героине гражданской бойни: «Однажды Троцкий сказал моему мужу: “Товарищ Шатуновский! Нина (16-летняя дочь Троцкого) просится на фронт. Туда я ее, конечно, не пущу. Возьмите ее к себе в секретарши, распорядитесь выдать ей военное обмундирование, и пусть она думает, что воюет на фронте”. “Хорошо, Лев Давидович”, — ответил покорно мой муж, и так и прослужила дочь Троцкого всю гражданскую войну в секретарях у моего мужа».

Народ, конечно, должен знать своих героев. Так что запомним еще одно имя в истории святой Руси: Нина Львовна Бронштейн…

А Василий Сталин — ну, какой он герой! Бабник, выпивоха. Да и генерал липовый. Вот, скажем, генерал-полковник Чурбанов или генерал от КГБ Шелепин — это генералы! Профессиональные работники ленинского комсомола, мужи идейные, выдержанные на первоисточниках марксизма — не фунт изюма…

Были ли прецеденты столь стремительного служебного роста, как у названных выше генералов, среди воздушных бойцов? Конечно были.

Например, А.К. Серов в 1938 году был старшим лейтенантом, командиром эскадрильи, а через год он уже комбриг, начальник Главной летной инспекции ВВС РККА. В.С. Хользунов в 1936 году капитан, командир эскадрильи, а в 1937-м — командующий армией особого назначения. А.А. Губенко в 1936 году был старшим лейтенантом, командиром звена, а в 1938-м — полковник, заместитель командующего ВВС округа. Г.Н. Захаров в 1938 году командир звена, старший лейтенант, а в 1939 году — командующий ВВС округа. Георгий Нефедович в кабинет наркома обороны вошел старлеем, а вышел полковником. Г.П.Кравченко в 1937 году был капитаном, а в 1941-м — генерал-лейтенантом, тоже командующим ВВС округа. П.В. Рычагов в 1937-м — старший лейтенант, командир звена, а в 1940-м — генерал-лейтенант, начальник ВВС РККА. Да и у авиационных штурманов таких примеров много. Вот Р.М. Прокофьев в 1937 году был штурманом эскадрильи, а на следующий год он уже флаг-штурман ВВС.

А Василий Сталин был и младшим летчиком, и рядовым инспектором-летчиком, и летчиком-инструктором. По поводу его лампасов и суесловить стыдно. На генеральское-то звание он имел право рассчитывать — согласно занимаемой должности — весной 1944 года! Но прошел еще год войны, закончилась вторая мировая. Под хорошее настроение победителям вручали и Золотые звезды героев, особенно много вторично, и генеральские звания. А Василий все в полковниках — как командир полка. В этом звании он прослужил больше четырех лет и генерал-майором авиации стал только после трех представлений. Отец дал на это согласие, уступив настойчивым ходатайствам министра обороны Булганина. Иосиф Виссарионович спросил у него: «Вы что, действительно считаете, что он достоин?» Только тогда и было подписано соответствующее решение.

Но вернемся на фронт.

Май 1944-го. Дивизия истребителей под командованием полковника Сталина получила пополнение из молодого летного состава — около ста человек. Среди них, кстати, был и мой будущий замкомэска младший лейтенант Павел Марюхнич.

Молодых предстояло вводить в строй — готовить для боевых действий. А для этого планировались индивидуальные и групповые воздушные бои, воздушная стрельба по конусам, бомбометание. Те, кто уже малость повоевал, тоже работали небезупречно. В феврале, например, на один сбитый в воздушных боях самолет противника приходилось: в 32-м авиаполку 950 снарядов, в 137-м — 645. Шутка ли, выпустить почти 1000 снарядов по самолету и не попасть. Точно как на митинге: все вроде бы и делом заняты, а проку — как от козла молока.

Тут еще начальник политотдела дивизии Яньков доносит в корпус, что личный состав жалуется на плохое питание и отсутствие бани. Пишет: «В 32-м истребительном авиаполку имеются случаи вшивости…» Вот те на — гвардейцы! Правда, Яньков свое полит донесение заканчивает бодро: «Настроение личного состава хорошее». Вши заели, жрать нечего, но… настроение — по комиссару — хорошее, делу пролетарского интернационализма все преданы.

Замполит одной из частей Г. Кибизов тоже докладывает: «Морально-политическое состояние хорошее. Чувство патриотизма сильно развито среди личного состава. Например, сержант Шкодкин Николай Иванович, мастер авиавооружения, не ходил даже в столовую на ужин».

Вот так замполит Кибизов! Вот до чего довел в полку чувство патриотизма — мужики есть перестали! Похоже, еще чуток поработать в этом направлении — всем полком отказались бы от столовки — до самой победы. А этакую инициативу развернуть бы да по всем фронтам Красной Армии…

Нет, что ни говори, дивизия Василию Сталину досталась веселенькая. Летят пилотяги в бой вместе со вшами. Перекусить бы чем, так вон Шкодкин пример какой показал… Ну и лупят бойцы в белый свет, как в копеечку: тыщу снарядов из «шкасов» на один сбитый! И это в родном 32-м гвардейском, первый командир которого Иван Клещев в одной атаке как-то пять «юнкерсов» срезал.

Вот еще из политдонесения:

«Надо отметить, что материальная часть эскадрильи майора Шульженко приходит в полную негодность для боевой работы. У большинства машин моторесурсы выработаны на 90–95 часов. Вокруг этого идут нездоровые разговоры среди летчиков. Так, летчик Каверзнев, получив приказание на четвертый вылет, заявил: “Лучше бы заболеть чем-нибудь, только бы не летать на этой гробине”. Каверзнев из четвертого полета не вернулся…»

Короче говоря, в первый же день после принятия дивизии новый командир приказал прекратить всякие городские отпуска в связи с приведением частей дивизии в полную боеготовность. На следующий день вечером сыграли боевую тревогу в гарнизоне. Готовность показали неплохую: 32-й полк собрался через 12 минут, 63-й — через 16, но вот 137-й проволынил — только через 21 минуту командир полка доложил о готовности.

Рано утром, в 5 часов 00 минут, Василий еще раз проверил готовность. Сталинградцы сократили время до 7 минут. А 137-й полк собирался к боевому вылету полчаса!..