Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

Сообщение это не сохранилось.

«Организатор» — кодовое имя главы дальневосточного отдела 4-го Управления.

Главным источником информации для Одзаки был Танака Синдзиро из газеты «Асахи».

Авторы очень признательны д-ру Джону Эриксону с правительственного факультета университета Манчестера, который взялся провести специальное исследование этого вопроса.

Казами был главой секретариата Кабинета в первом кабинете Коноэ и в течение некоторого времени министром юстиции во втором кабинете.

Зорге уже докладывал об информации, полученной от военно-морского атташе адмирала Веннекера, что японский нефтяной резерв равен двухлетней потребности военно-морского флота, шестимесячной для армии и шестимесячной — для гражданских нужд.

Американский посол в Японии.

Тихоокеанская сеть была связана со штаб-квартирой Американской коммунистической партии в Нью-Йорке, а через нее с офисом Коминтерна на 39 Ист 12 стрит.

На следующий день после ареста супругов Китабаяси, 29 сентября, Ито вновь был доставлен в полицию. Эпизод этот так и остался невыясненным; похоже, что, по крайней мере, в течение года его официально не допрашивали.

Этим чиновником был Вильгельм Шульце, близкий коллега-журналист Зорге и руководитель официального германского агентства новостей в Токио. Охаси, инспектор полиции, руководивший арестом Зорге, позднее утверждал, что он наблюдал за домом и решил, что присутствие этого гостя было, вероятно, связано с падением кабинета Коноэ, происшедшего двумя днями раньше, и что он пришел «получить у Зорге отчет об этом событии».

Клаузен должен был встретиться с ним 20 ноября.

Текст ответа из Москвы был найден полицией в доме Клаузена.

Похоже, что Зорге поддерживал время от времени связь со своей бывшей женой, Кристианой, которая поселилась Нью-Йорке. В начале 1941 года фрау Отг, жена германского посла в Токио, навестила ее и передала ей деньги и приветы. Кристиана получила визу для поездки в Японию незадолго до того, как сообщение между Соединенными Штатами и Дальним Востоком было прервано. Она телеграфировала Зорге, однако ответа не получила. Вскоре он был арестован.

За все дело в целом отвечал Тамазава Мицусабуро, и именно он допрашивал Одзаки.

Йосикава в разговоре с одним из авторов.

Традиция эта, как все признают, установлена была в ходе знаменитого дела Оцу в 1891 году. В Оцу, близ Киото, на русского царевича, позднее ставшего императором Николаем II, напал и ранил его японский полицейский. Японский кодекс наказаний предполагал, что покушение на жизнь члена японской императорской фамилии карается смертью, но что максимальное наказание за любые другие попытки убийства — пожизненное заключение. Однако японское правительство считало, что полицейский из Оцу должен получить высшую меру наказания, и с этой целью, соответственно, оказывало давление на органы юстиции. Однако это давление было успешно отвергнуто.

Когда руководитель пресс-секций Министерства иностранных дел в Берлине встретился с Осимой в октябре, чтобы обсудить арест Зорге, Осима, указав на независимость суда и его ответственность лишь перед самим императором, не преминул вспомнить о деле Оцу.

Во время интервью Йосикава вспоминает, что он сказал Зорге: «Что до нас, японцев, мы бы встретились, как и положено людям, если идеология и сделала нас врагами».

Аффидевиты были получены, чтобы опровергнуть утверждения Агнес Смедли и ее друзей, что показания о ней, сделанные Зорге, Одзаки и другими, не представляют никакой ценности, поскольку были сделаны в ходе японского следствия и потому были даны под давлением.

Два громких случая имели место в 1933 году. В феврале романист Кобая-си Такидзи, придерживающийся левых убеждений, был убит в полиции. В конце года известный марксист Норо Эйтаро умер в полиции.

Можно привести два примера. Новозеландец Бикертон был жестоко избит в ходе следствия, проводимого Особой высшей полицией в 1934 году. В 1940 году корреспондент агентства Рейтер Мелвилл Кокс выпрыгнул или был выброшен из окна и разбился насмерть в ходе следствия в штаб-квартире Кем-петай в Токио.

В ходе этих пяти допросов Толишус вынужден был стоять на коленях, в обычной японской манере, в то время как три детектива без остановки били его ногами или выворачивали ему голову и руки.

Из ее отчета можно предположить, что она была арестована Кемпетай (она пишет «жандармерия»). Единственный пример жестокости в ее деле произошел в день ее ареста, когда полицейский, или офицер Кемпетай, ударил ее по лицу.

«Если осмелитесь, — сказал прокурор, — изменить этот отчет в суде, будете строго наказаны».

Однако она продолжает, что этот человек «был редким дураком». «Его изощренный ум вскоре заставил меня запутаться в своих собственных показаниях».

Исии Ханако, например, не верит, что Зорге пытали, а она с самого начала войны постоянно общалась с такими людьми, как Каваи Текичи, двоюродный брат Одзаки, зять Одзаки, и другими, изучавшими дело и, естественно, предвзято относившимися к довоенной полиции. Однако она согласна с мнением, что Вукелича (как и Мияги) пытали. В отношении Одзаки и Клаузена мнения расходятся.

Весьма вероятно, что с этим же переводчиком столкнулся и Отто Толи-Шус и самый неприятный из его мучителей, возможно, играл некоторую роль в полицейском расследовании дела Зорге. Эго создание (которому Толишус дал кличку «змея») кричал на Толишуса: «Я узнавал у человека из «Франкфуртер Цайтунг», и он сказал мне, что ты шпион!»

Икому попросили взять на себя эту обязанность в Министерстве образования по просьбе министра юстиции. Он вспоминает: «Конечно, были подходящие переводчики в Министерстве иностранных дел, однако из-за связей последних с немецким посольством Министерство юстиции желало, насколько это было возможно, избежать вмешательства Министерства иностранных дел в процесс следствия по делу Зорге. Я вынужден был согласиться на это предложение, независимо от своего желания».

В интервью Йосикавы авторам книги.

На самом деле Охаси был помощником инспектора и, похоже, так и не вырос выше этого чина.