Сергей Соловьев - Сочинения (Том 3)

Здесь Юрию удалось уладить дело: все родичи поклонились ему, называя отцом себе и господином, весело отпраздновали Рождество богородицы, получили подарки сами и бояре их и разъехались довольные по волостям своим. Ярослав, обеспеченный со стороны старшего брата, стал готовиться к войне с Михаилом; тогда во Владимир явилось посольство из Южной Руси от князя киевского - Владимира Рюриковича и черниговского - Михаила, обоих близких свойственников великого князя Юрия (который в том же 1230 году женил сына своего Всеволода на дочери Владимира киевского); приехал сам митрополит Кирилл с черниговским епископом Порфирием:

новое могущественное значение Северной Руси уже не в первый раз заставляет митрополитов отправляться туда и стараться, чтоб обе половины Руси были в политическом единении, которое условливало и единение церковное. Митрополит достиг цели своей поездки: Ярослав послушался старшего брата Юрия, отца своего митрополита, и заключил мир с Михаилом. Следствием мира было то, что, как мы видели, Михаил уехал из Новгорода, оставя там сына своего Ростислава, и новгородцы не могли дождаться его с войском, чтоб идти вместе на Ярослава. Но опять новые волнения в Новгороде, торжество стороны суздальской, изгнание Ростислава, бегство приверженцев Михаиловых к нему в Чернигов и утверждение Ярослава в Новгороде, могли снова возбудить вражду Суздаля с Черниговом; сюда присоединялась еще другая причина вражды, к которой не мог быть нечувствителен и великий князь Юрий: в 1232 году Михаил черниговский вместе с Владимиром киевским двинулись на волынских князей - Даниила и Василька Романовичей, бывших в близком свойстве с Юрием владимирским, ибо дочь последнего была за Васильком. Как бы то ни было, но в том же 1232 году великий князь Юрий с братом Ярославом и племянниками Константиновичами вступил в Черниговские волости; сам Юрий возвратился, не доходя Серенска; но Ярослав с новгородским войском взял и сжег Серенск, осадил было и Мосальск, но отступил без успеха и без мира, истребивши только много хлеба во владениях врага своего.

У последнего, как мы видели, жило много новгородцев, его приверженцев, бежавших вследствие перевеса стороны суздальской. Внезд Водовик умер, но у него остался сын, который вместе с пятью другими изгнанниками, подговоривши трубчевского князя Святослава, явился в пределах новгородских; но Святослав, увидавши, что товарищи его обмануты своими приятелями в Новгороде, что там нет никакой надежды на успех, уехал назад; тогда новгородские изгнанники бросились во Псков и получили здесь успех благодаря, вероятно, недавней вражде псковичей с Ярославом:

они схватили наместника последнего, Вячеслава, прибили его, заключили в оковы; смута вставала и в Новгороде: вероятно, и здесь поднялась враждебная Ярославу сторона, пользуясь отсутствием князя; но приезд Ярослава утишил волнение; князь велел схватить псковичей, бывших в Новгороде, посадил их на Городище в гриднице и послал во Псков объявить его жителям: "Мужа моего отпустите, а тем путь покажите прочь, пусть идут, откуда пришли". Но псковичи не послушались, стали крепко за изгнанников и велели отвечать Ярославу и новгородцам: "Вышлите к ним жен их и все имение, тогда мы отпустим Вячеслава, или мы себе, а вы себе". Так прошло все лето без мира. Но псковичи не могли жить долго во вражде с Новгородом; когда Ярослав не велел пускать к ним купцов и берковец соли стал продаваться по 7 гривен, то они отпустили Вячеслава, а князь отпустил к ним жен новгородских изгнанников, но мира все еще не было; наконец, зимою явились псковские послы в Новгород, поклонились Ярославу, сказали ему: "Ты наш князь" - и стали просить у него себе в князья сына его Феодора; Ярослав не дал им сына, но дал шурина, князя Юрия ; псковичи взяли Юрия, а изгнанникам новгородским показали от себя путь, и те отправились к немцам в Оденпе.

Таковы были внутренние события на севере. Извне великий князь владимирский продолжал борьбу с мордвою, которая в 1229 году приходила с князем своим Пургасом к Нижнему Новгороду, но жители отбились от нее; варварам удалось только сжечь Богородичный монастырь да загородную церковь. Между самою мордвою шла усобица; в том же году сын русского присяжника Пуреша напал с половцами на Пургаса, избил всю его мордву и русь, и сам Пургас едва успел спастись бегством.

Под 1232 годом летописец говорит о походе на мордву сына великокняжеского Всеволода с князьями рязанскими и муромскими: русские пожгли неприятельские села и перебили мордвы много. С болгарами после трехлетнего мира в 1224 году началась опять вражда; в чем она обнаружилась, неизвестно; известно только то, что в 1230 г. болгары опять поклонились великому князю Юрию и заключили мир, разменявшись пленными и заложниками. На северо-западе новгородцы боролись с немцами и литвою.

Мы видели, что изгнанники новгородские, Борис Негочевич и другие, будучи принуждены выехать из Пскова, удалились к немцам в Оденпе, разумеется, не на добро своей родине; там же, у немцев, жил изгнанный князь Ярослав, сын известного уже нам Владимира псковского. В 1233 г. эти изгнанники - Ярослав и новгородцы вместе с немцами ворвались нечаянно в русские владения и захватили Изборск; но псковичи отняли назад у них этот город. В том же году немцы опять показались в новгородских владениях; князя Ярослава не было в то время в Новгороде; но скоро он пришел с сильными полками переяславскими, чтоб отомстить немцам за обиды. Время было удобное действовать против немцев: Новгород и Псков в соединении под одним князем, а между тем Ливония лишилась своего великого Альберта, умершего в 1229 году. Магистр Ордена Волквин, которому тяжка была зависимость от Альберта, решился воспользоваться его смертию, чтоб высвободить себя из-под зависимости от преемника Альбертова, которым был назначен Николай из Магдебурга. С этою целию он решился соединить свой орден с Немецким орденом, который процветал тогда под начальством магистра Германа фон Зальца; но Герман отклонил на этот раз предложение Волквина, и, таким образом, орден Ливонский был пока предоставлен собственным силам, которых вовсе не было достаточно для отпора русским, если б только последние могли сообщить постоянство своим движениям. В 1234 году князь Ярослав со своими полками и новгородскими выступил на немцев под Юрьев и стал недалеко от города, отпустив людей своих воевать окрестную страну для сбора съестных припасов, что называлось тогда "воевать в зажитие". Немцы сделали вылазку из Юрьева, другие из Оденпе, но русские побили их; несколько лучших немцев пало в битве, но больше погибло их в реке, когда под ними обломился лед; русские, воспользовавшись победою, опустошили их землю, истребили хлеб; тогда немцы поклонились князю, и Ярослав заключил с ними мир на всей своей правде. Последние слова могут вести к тому заключению, что тут-то Ярослав выговорил дань с Юрьева для себя и для всех преемников своих, ту знаменитую дань, которая после послужила Иоанну IV поводом лишить Ливонию независимости.