Эдвард Крицлер - Еврейские пираты Карибского моря

Со времен Крестовых походов, когда сахарный тростник привезли из Азии и стали культивировать в Средиземноморье, «производство и продажа сахара контролировались евреями» [191] Jane S. Gerber, Jewish Society in Fez (Leiden: E. J. Brill, 1980), 169–173. Со времен Крестовых походов, когда тростник был доставлен в средиземноморский район, производство и продажа сахара контролировалась евреями. В 1590-х королева Англии Елизавета ежегодно импортировала 18 тонн сахара из Марокко для нужд дворца. . В 1400-х годах основным местом производства сахара было Марокко. Тогда сахар могли позволить себе только самые богатые люди. Средиземноморский климат для культивирования сахарного тростника слишком прохладен зимой и слишком сух на протяжении всего года. В конце XV века Мадейра, португальский остров в Атлантическом океане, известный благодаря одноименному вину, опередила Марокко в производстве сахара. Виноделы этого острова (в основном конверсос) получили тростник от своих братьев в Марокко и вскоре обошли их.

Успех Мадейры вдохновил короля на выращивание тростника на острове Сан-Томе, незаселенном клочке суши, открытом его моряками в Гвинейском заливе в 1470 году. Тропическое изобилие острова подходило для выращивания тростника, а местоположение позволяло быстро доставлять рабочую силу. Приобретение африканских рабов не являлось новинкой. Португалия занималась работорговлей с того момента, как португальские корабли впервые добрались до тропической Африки. Однако на Сан-Томе рабов впервые стали применять для масштабных сельскохозяйственных работ.

Но для начала королю требовалось заселить остров, а это было непросто. Никто из подданных не горел желанием ехать в удаленную колонию, населенную змеями да москитами. Вскоре король смог решить эту проблему, когда в его страну прибыли беженцы, уже доказавшие способность к производству сахара.

В августе 1492 года десятки тысяч еврейских беженцев из Испании остановились на границе Португалии. Король Жуан, заранее предупрежденный соседом о намерении изгнать евреев, велел пропустить беглецов, готовых заплатить восемь крусадос и согласных уехать через полгода. По истечении указанного срока, 31 марта 1493 года король приказал захватить семьсот еврейских детей. Их объявили «рабами короны». Это было предупреждение тем евреям, которые задержались в Португалии дольше разрешенного срока. Хронист короля Жуана писал:

Вырванных из рук родителей детей силой крестили и отправили на Сан-Томе. Всех их отняли у кастильских евреев, которые не выполнили обязательства уехать в положенный срок, как оговаривалось при разрешении на въезд… Вне своей среды они должны были превратиться в добрых христиан; в итоге население острова увеличилось, и он стал процветать [192] David Raphael, The Expulsion 1492 Chronicles (Hollywood, Calif.: Carmi House Press, 1992). Даже через тридцать лет увиденные жуткие сцены продолжали преследовать старого епископа Коутино, который видел, «как людей тащили за волосы к купели. Иногда я видел, как отцы, закрыв лицо от скорби и печали, вели сыновей к купели, призывая Бога в свидетели их готовности идти на смерть вместе ради Моисеева закона. Был я свидетелем и многих иных ужасных вещей». Затем король Мануэль сообщил владыкам Испании, что в Португалии больше не осталось евреев. .

Тогда им было по 8-10 лет. В 1534 году, когда Коэльо нанимал людей для бразильских плантаций, они достигли сорокапятилетнего возраста. Большинство из них, скорее всего, не заинтересовались предложением, так как слишком удобно обосновались на Сан-Томе, но их дети наверняка воспользовались случаем, чтобы занять свою нишу в Новом Свете. В последующие десятилетия, когда бразильский сахар поступил на рынок, плантации, основанные по модели работников Коэльо, стали стандартом для Нового Света. Португалия контролировала торговлю. Коэльо считается первым человеком, занимавшимся «систематическим и интенсивным развитием сахарной промышленности» [193] Wiznitzer, Jews in Colonial Brazil , 10. Сан-Томе остается открытой главой. Раннее описание насильственного исхода сообщало, что несколько сотен детей утонули во время путешествия, а прочих потом выкупили. Однако трудно сказать, насколько этот рассказ точен, так как и позднее на острове жили многочисленные конверсос. В 1632 году путешественник сообщал, что они составляли половину населения острова, причем некоторые из них чуть ли не открыто придерживались иудейских обрядов. (Braudel, The Mediterranean and the Mediterranean World , vol. 2, p. 814, цитируется no J. Cuvelier, «L’ancien Congo d’apres les Archives romaines, 1518–1640» [Brussels: Royal Academy of Colonial Sciences, 1954], 498). Отличная статья по истории конверсос острова в период с 1492 по 1654: Robert Garfield, «А Forgotten Fragment of the Diaspora: The Jews of Sao Tome Island, 1492–1654» в книге The Expulsion of the Jews: 1492 and After , ed. Raymond B. Waddington and Arthur H. Williamson (New York: Garland Publishing, 1994): см. также Gloria Mound, «Judaic Research in the Balearic Islands and Sao Tome» in Jews in Places You Never Thought Of , ed. Karen Primack (Jersey City: KTAV, 1998), 60–63. Остается тайной, как потомки насильно увезенных детей сохранили свое наследие. Возможно, родители некоторых из них тайно добрались до Сан-Томе. Наверняка многие из них использовали бы представившуюся возможность занять свое место в Новом Свете. .

Деятельность инквизиции в Бразилии началась с того, что на двери церквей был вывешен «Эдикт веры», в котором перечислялись еретические обряды и еврейские ритуалы и предлагался тридцатидневный срок для явки с повинной в обмен на милосердное отношение и конфиденциальность. Многие конверсос воспользовались этим. Некоторые — чтобы признаться в собственной вине, большинство — для обвинения других в принадлежности к иудаизму. Хотя на суд в Лиссабон отправили немногих, вся община конверсос, как искренние христиане, так и тайные евреи, обеспокоилась. Люди опасались, что за процессом последует создание постоянной инквизиторской канцелярии [194] Wiznitzer, Jews in Colonial Brazil , 12–14, приводит подробный список десятков случаев, когда действия конверсос выдавали в них тайных евреев: от очевидных вещей (обрезание, еврейские молитвы), до более скрытных — переодевания в свежее белье в пятницу вечером и благословения детей без того, чтобы перекрестить их. .

Такие опасения усилились летом 1623 года, когда из Лиссабона прибыл епископ Маркош Тейшейра с полномочиями отправлять в тюрьму осужденных евреев и конфисковывать их имущество. Судебный процесс больше не требовался. Чтобы уничтожить человека, достаточно было анонимного доноса. Неизвестное число конверсос уехали в поисках более спокойной жизни в соседние страны, в том числе на Ямайку, остров Колумба. Те, кто остался, решились на отчаянный шаг: в шифрованных письмах своим братьям в Голландии они предлагали себя в качестве пятой колонны для поддержки голландского вторжения и освобождения колонии [195] Ibid., 57–58; Liebman, The Jews in New Spain , 213, описывает шифр, использовавшийся в еврейской корреспонденции. .