Олег Вишлёв - Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки

В Берлине надеялись, что уже сам по себе факт германо-советского сближения, а также возможные шаги СССР в отношении государств и территорий, которые должны были войти в его сферу интересов, приведут в дальнейшем к осложнению его отношений с Англией и Францией, а это, в свою очередь, исключит возможность каких бы то ни было неожиданных поворотов в советской внешней политике в момент, когда Германия будет связана войной на западе. Именно поэтому нацистские лидеры начиная с 3 сентября 1939 г., т. е. с момента объявления Англией и Францией войны Германии, начали настойчиво предлагать правительству СССР оккупировать сферу советских интересов на территории Польши [5] Akten zur deutschen auswartigen Politik. Serie D. Bd. VII. Baden-Baden, 1961. Dok. № 567; Bd. VIII. Baden-Baden; Frankfurt a/M., 1961. Dok. № 5, 34, 46, 70 (Далее: ADAP). , выказывали свою заинтересованность в его акциях в отношении Прибалтийских государств [6] Документы внешней политики. Т. XXII. Кн. 1. М., 1992. С. 608–611 (Далее: ДВП). , а впоследствии не скрывали своего удовлетворения по поводу советско-финляндской войны [7] Die Tagebucher von Joseph Goebbels. Samtliche Fragmente / Hrsg. von E. Frohlich. Teil I: Aufzeichnungen 1924–1941. Munchen etc., 1987. Bd. 3. S. 662, 678–679; Bd. 4. S. 18. и всячески подталкивали Кремль к действиям, способным спровоцировать англо-советский конфликт. В Берлине надеялись: даже если отношения СССР с западными державами не перерастут в военную конфронтацию, нейтралитет Советского Союза, в конечном счете, все равно обернется для него внешнеполитической изоляцией, и это не только обеспечит Германии надежный тыл на время войны на западе, но и позволит в дальнейшем легко достичь тех целей, которые она ставила перед собой на Востоке Европы.

Гитлер никогда не отказывался от центрального пункта своей внешнеполитической программы, сформулированного еще в "Майн кампф", о необходимости разгрома советского государства и приобретения за его счет "нового жизненного пространства" для немецкой нации. Весной 1939 г., принимая решение "инсценировать в германо-русских отношениях новый рапалльский этап" и проводить в отношении СССР "определенное время политику равновесия и экономического сотрудничества" [8] Год кризиса. 1938–1939: Документы и материалы. Т. 2. М, 1990. Док. № 414. , он со всей определенностью заявил министру иностранных дел Германии Й. фон Риббентропу: по завершении войны на западе я намерен пойти на "великое и решающее столкновение с Советским Союзом" и добиться "разгрома Советов" [9] Там же. Т. 1. М., 1990. Док. № 311. . Соглашения с СССР Гитлер и все его окружение рассматривали как тактический маневр, как вынужденное временное отступление от принципов национал-социализма [10] Das politischen Tagebuch Alfred Rosenbergs aus den Jahren 1934/35 und 1939/40/Hrsg. von H. -G. Seraphim. Gottingen, 1956. S. 72 ff. .

Для них и в самый период "расцвета" германо-советской "дружбы" СССР оставался "всемирным врагом номер один" [11] Die Tagebucher von Joseph Goebbels. Teil I. Bd. 4. S. 273. , врагом, которого при первой же возможности следовало уничтожить. Показательно, что уже 2 июня 1940 г., как только начал обозначаться успех Германии в войне против западных держав, Гитлер, прибыв на фронт, поспешил объявить своим генералам: близится день, когда рейх сможет, наконец, приступить к решению своей "главной и непосредственной задачи — борьбе против большевизма" [12] Цит. по: Ueberschar G. "Der Pakt mit dem Satan, um den Teufel auszutreiben": Der deutsch-sowjetische Nichtangnffsvertrag und Hitlers Kriegsabsicht gegen die UdSSR // Der Zweite Weltkrieg: Analysen, Grundzuge, Forschungsbilanz. Im Auftrag des Militargeschichtlichen Forschungsamtes / Hrsg. von W. Michalka. Munchen; Zurich, 1989. S. 576. . 22 июля того же года, ожидая, что после капитуляции Франции (она была принята Германией 22 июня 1940 г.) вот-вот запросит мира и Англия, он дал указание командованию сухопутных сил приступить к разработке планов вторжения в СССР, а 31 июля того же года ознакомил его со своими соображениями о войне против Советского Союза [13] Гальдер Ф. Военный дневник: Ежедневные записи начальника генерального штаба сухопутных войск 1939–1942 гг. / Пер. с нем. Т. 2. М., 1969. С. 60–61, 80–81. . Передислокация же германских войск к советской границе и проработка политическими и военными инстанциями рейха возможных сценариев войны на востоке началась еще раньше — с июня 1940 г.

Если нацистское руководство рассчитывало использовать германо-советские договоренности в интересах войны против западных держав, а, в конечном счете, и для развязывания войны против самого СССР, то советское правительство, подписывая с Германией договор о ненападении, преследовало иного рода цели. В условиях нарастания агрессии фашизма в Европе, японского милитаризма в Азии и провала попыток создания системы коллективной безопасности оно рассчитывало таким способом отвести от СССР угрозу нападения со стороны Германии и сорвать попытки стран Запада вовлечь советское государство в империалистическую войну. Экономическое соглашение с Берлином давало СССР надежду на то, что он сможет укрепить свой промышленный и оборонный потенциал за счет германских поставок.

Говоря о задачах, которые пытался решить Советский Союз, встав на путь урегулирования отношений с Германией, нельзя не упомянуть о широко распространенной концепции, согласно которой Сталин, заключая с Германией договор о ненападении, стремился якобы спровоцировать новую мировую войну и с ее помощью вызвать революционный взрыв в капиталистических странах. В последнее время ее особенно активно пропагандируют Суворов, Хоффман и прочие приверженцы тезиса о "превентивной войне" гитлеровской Германии против СССР. Не вдаваясь в подробный разбор такого рода рассуждений, отметим: авторы, которые говорят о "коварных замыслах Кремля", упускают из виду одно весьма существенное обстоятельство. Цель развязать мировую войну со

ветское правительство ставить перед собой не могло по одной только причине: оно было глубоко убеждено (и об этом свидетельствует доклад Сталина на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта 1939 г.), что "новая империалистическая война" давно идет, проявляясь в актах агрессии и территориальных захватах Японии, Италии и Германии. Втягивая в свою орбиту все новые страны и сотни миллионов людей, эта война, по мнению советского руководства, сама неуклонно перерастала во "всеобщую, мировую" [14] Год кризиса. Т. 1. Док. № 177. , так что ее не нужно было ни провоцировать, ни подталкивать.

Нельзя признать убедительным утверждение, что германо-советский договор дал якобы "зеленый свет" нападению Германии на Польшу. Окончательное решение о войне против Польши было принято Гитлером в феврале и оформлено соответствующей директивой в начале апреля 1939 г. [15] ADAP. Serie D. Bd. VI. Baden-Baden, 1961. Dok. № 149. , т. е. еще тогда, когда о германо-советском сближении не было и речи. Ни в тот момент, ни впоследствии поход против Польши, как свидетельствуют документы, Гитлер не ставил в зависимость от достижения договоренностей с СССР. Более того, в июне 1939 г., подтверждая свое намерение добиться "радикального разрешения польского вопроса", он подчеркнул (как по агентурным каналам стало известно в Москве), что его не остановит даже англо-франко-советский военно-политический союз [16] ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 583. , т. е. не только отсутствие договоренностей с СССР, но даже его участие в антигерманской коалиции.