Дмитрий Абрамов - Миссия России. Первая мировая война

Несколько суток после отступления от Ростова ситуация казалась добровольцам безвыходной. Дроздовский был сильно огорчен понесенными потерями и ничего не знал относительно расположения и состояния Добровольческой армии. Но в ночь с 23 на 24 апреля в селении Крым полковник получил сообщение от восставших донских казаков с просьбой о помощи. Прибытие посыльных казаков помогло Дроздовскому выяснить обстановку. Он понял, что Добровольческая армия, истощенная «Ледяным походом», подходит к границам Войска Донского. Несмотря на неудачу, которой в итоге окончились бои за Ростов, наступление 1-й добровольческой бригады отвлекло большие силы красных от Новочеркасска, чем воспользовалась Южная группа казачьего ополчения полковника С. В. Денисова. Казаки уже два дня штурмовали город. Однако красные оказывали упорное сопротивление, переходя в контратаки, собирая все силы в один мощный кулак. После двух суток непрерывного натиска большевикам удалось овладеть предместьями Новочеркасска. Командование казачьего ополчения осознавало, что оставить за собой древнюю столицу им вряд ли удастся. Казачьи отряды не устояли и начали отступать. Дроздовский подоспел в самый критический для донцов момент боя: его батарея открыла огонь во фланг наступавшей красной пехоте, а броневик добровольцев врезался в самую гущу неприятельских резервов. На подходе разворачивались и боевые цепи дроздовцев. Казаки, получив неожиданную подмогу, вновь перешли в контратаку. Потеснив красных, они преследовали отступающих, крошили их артиллерийским огнем, секли шашками в кавалерийских налетах на расстоянии более 15 верст. Оказав войскам генерала Денисова своевременную помощь, к вечеру 25 апреля дроздовцы торжественно вступили в Новочеркасск. В тот же день Дроздовский издал приказ, в котором обращался к бойцам бригады:

«Пусть же послужит… нам примером, что только смелость и твердая воля творят большие дела, и что только непреклонное решение дает успех и победу… Еще много и много испытаний, лишений и борьбы предстоит нам впереди, но в сознании уже исполненного большого дела с великой радостью в сердце приветствую я вас, доблестные добровольцы, с окончанием вашего исторического похода».

Следом, не медля, Дроздовский отправил донесение командующему Добровольческой армией генералу А. И. Деникину:

«Отряд… прибыл в Ваше распоряжение… люди утомлены непрерывным походом… но в случае необходимости готовы к бою сейчас. Ожидаю приказаний». А на следующий день на площади у Войскового Свято-Вознесенского собора состоялся парад отряда, который принимал донской атаман генерал от кавалерии Петр Николаевич Краснов. В тот же день пришло радостное известие, что Ростов без боя был взят авангардной дивизией 1-го германского корпуса. Перед лицом немцев командование Красной армии бежало в Царицын, оставив в Ростове сотни своих солдат. Германцы разоружили и отпустили их. Так закончилось существование Донской Советской Республики.

После парада добровольцы вместе с казаками бурно отмечали освобождение столицы Войска Донского. Человек десять офицеров роты Сводного стрелкового полка, в которой служил Космин, сидели за столом, поставленном и накрытом на вольном воздухе в саду богатого казачьего дома. Распустившиеся и зазеленевшие яблони и вишни ветвями своими касались людей, роняли белые и розовые лепестки на погоны, на стол, на землю. Офицеры пили коньяк. Благо его оказалось немало в подвалах городских складов и магазинов.

— Слушайте, подпоручик, когда вы успели приобрести такой новенький китель? — спросил Усачева Пазухин, разливая коньяк по рюмкам и осматривая новенькую, хорошего светло-зеленого сукна форму подпоручика.

— Батюшка ссудил денег, еще прошлой осенью, вот я и пошил. А как уходили, я успел обмундирование с собой прихватить, — отвечал Усачев.

— Так ваш батюшка — богатый купец, а вы выходит — купеческий сын! И хватка в вас видна, есть! Как же вы от армии-то не откупились? — с интересом спросил ротмистр Новиков.

— Батюшка мой на паях с братом своим Николаем Михайловичем. Они еще лет двадцать пять назад образовали компанию. А от армии и фронта я откупаться не думал. Брат мой старший Николай, тот откупился, но Бог ему судья. Я ж сам на фронт добровольцем подписался. И с унтер-офицерского звания до подпоручика дослужился, — с некоторой обидой отвечал Усачев.

— А чем же компания вашего батюшки-то занимается, то есть на чем барыши делает? — спросил заинтересованный Пазухин.

— У них флотилия. Пять рыболовецких судов. Три парусных, да два паровых. Рыбу ловим на Каспии, в низовьях Волги. И рыборазделочная фабрика с магазином в Астрахани, — с долей гордости отвечал Петр Петрович.

— А рыбка-то какая? Чаю, не вобла и лещ только? — спросил ротмистр Новиков.

— Есть и лещ, и вобла. Эту рыбу вялим и коптим. Но главный доход на сельдях астраханских делаем, на стерляди, на осетрах, да на черной икре, — отвечал Усачев.

— Да уж, самый ходовой, можно сказать, кабацкий и ресторанный товар. На таком товаре можно бо-ольшой капитал сделать! — с уважением произнес Пазухин.

— На каком же вы фронте служили, Петр Петрович? — спросил с интересом Космин.

— Христос Воскресе! Господа! — торжественно произнес Новиков, поднимая рюмку и призывая этим офицеров выпить.

— Воистину Воскресе! — в голос отвечали все, поднимая и поднося рюмки к губам.

Многие сотворили крестное знамение. Выпили…

— Направлен я был вольноопределяющимся в звании унтер-офицера, после окончания реального училища и курсов в пулеметную роту 1-й бригады 2-го Сибирского стрелкового корпуса весной 1916 года, — отвечал Усачев, слегка поводя плечами после рюмки крепкого коньяку.

— Так вы в Рижской операции участие принимали в конце августа прошлого года? — с интересом вновь спросил Космин.

— Так точно, прапорщик. Принимал. И даже контузию там получил. После чего в отпуск домой и уехал в Кадом. А оттуда уже к батюшке в Астрахань подался. Подальше от большевиков.

— А как же вы с батюшкой и Евгенией Петровной, пардон, сестрой вашей в Ростове оказались? — спросил Пазухин.

— Батюшка из-за сложностей доставки бочек для соленья сельдей и осетров поехал в Ростов к своему знакомому подрядчику — Гордею Гордеевичу Сватову. Он всегда нам бочки из Ростова или из Симбирска поставлял. Ну и мы с Евгенией за батюшкой увязались. Ну а я еще про Корниловскую армию слышал, вот и решил добраться до Корнилова, — рассказывал Усачев, хмелея.

— Выпьем, господа за взятие Новочеркасска и за Ростов! — торжественно произнес Новиков.

Все подняли и, чокаясь, выпили. Коньячный хмель придал смелости Космину, и он, пьянея вслед остальным, спросил: