А. Царинный - Украинское движение: краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминанием

— Гляди, вот войско так войско; как козыряет, брат ты мой, по-настоящему. Я уже и забыл, когда видел настоящего солдата.

— Это тебе не "товарищеское" обращение.

— Войско так войско, знай порядок. В таком войске и служить приятно.

Настроение в городе праздничное. Радость сияет у всех на лицах. Одни другим передают, что приближается большой отряд немецкого войска, и весь город идет встречать. Многие повыходили на большую дорогу — "на шлях", которым должны прийти обозы, ибо большевики поразрушали железнодорожные мосты и немцам нельзя ехать поездом.

Стоял ясный солнечный день, к тому же было воскресенье. Выползшие на шлях горожане напряженно ждут, когда появится наконец немецкое войско. Издали показываются серые фуры и небольшие отряды. Вскоре они въезжают в город.

Среди различных чувств толпы преобладают любопытство и удивление.

— Смотри, вот и корова сзади воза — целое хозяйство!

— Да что там корова, а вот, гляди, и веник воткнут в повозку!

— Вот порядок так порядок; каковы, значит, немцы; хоть сейчас располагайся к бою либо к обеду — аккуратный народ!

Кто знал хоть несколько слов по-немецки, в особенности иудеи, бросались к немецким солдатам с расспросами. Всем охотно служили переводчиками пленные австрийцы. Наибольшее любопытство вызывает вопрос, где украинские гайдамаки, существуют ли они вообще, ибо большевики пустили молву, будто бы украинское войско — миф, будто бы никакого украинского войска и нет, а немцы просто завоевали край и обходятся с населением его как с завоеванным.

Из разговоров выясняется, что украинское войско двинулось на Полтаву. Немцы рассказывают также, что украинское войско все время идет вперед и очень хорошо бьется с большевиками; немцы, собственно, только охраняют тыл.

Гадячане с детским любопытством осматривают и ощупывают новоприбывших, делятся впечатлениями» (Андріевскій В. 3 мынулого. Ч. 2. С. 183, 184, 185–186).

Картинки, в общем, правдивые и всюду по Малороссии одинаково повторявшиеся, за исключением вопросов об украинском войске. Весьма сомневаемся, чтобы эти вопросы кем-либо задавались, ибо все в Малороссии прекрасно знали, что украинское войско — это действительно миф, сочиненный для удовольствия «щирых» украинских шовинистов, так как нельзя же серьезно называть войском появлявшиеся впереди немцев кучки глупых людей в шапках со свесившимися на спину красными шлыками, в театральных костюмах, в каких щеголяли в исторических пьесах из жизни старой Малороссии корифеи малорусской сцены Кропивницкий [125] Кропивницкий Марк Лукич (1840–1910) — малорусский драматург, актер, режиссер. В 1862-г 1863 вольнослушатель юридического факультета Киевского университета. В 1861–1871 служил на различных канцелярских должностях. С 1871 дебютировал как актер. С 1882 актер и режиссер собственной труппы. Автор многих пьес. или Тобилевич-Садовский [126] Садовский Николай Карпович (настоящая фамилия Тобилевич) (1856–1933) — малорусский актер, писатель, режиссер. Участник русско-турецкой войны 1877–1878 годов. В 1878–1880 учился в киевской и одесской военных школах. В 1881 демобилизовался из армии и стал актером. В 1920 эмигрировал в Польшу. Возвратился в 1926. , и в широких поясах, из-за которых торчали чуть ли не аршинные кривые кинжальь Появление украинских гайдамаков — это была шутовская интермедия в тяжкой кровавой драме мировой войны и «русской» революции, но никоим образом не один из ее важных актов. Для характеристики выдержки и дисциплины германских солдат летом 1918 года приведем еще такой случай, который нам пришлось лично наблюдать в течение свыше двух месяцев. В одной помещичьей экономии нанят был выпас и устроен лазарет для больных и ослабевших кавалерийских лошадей. Для ухода за ними назначена была команда из тридцати человек без офицера, которого заменял простой унтерофицер. Только раз или два в неделю приезжал свидетельствовать лошадей ветеринарный врач. Казалось бы, в таких условиях солдаты могли распуститься и начать «озорничать». Ничуть не бывало. Люди всегда были подтянуты, служба исполнялась с точностью часов, в экономии не случилось ни одной кражи до самого отбытия лазарета к его части. Поведение германских солдат изменилось к худшему только после ноябрьской революции, когда революционным пролетариатом был нанесен, по выражению В. Томаса, «удачный удар в спину германской армии».

Между тем в Киеве, где находилась главная квартира германцев, шла сложная политическая игра. Вероятно, в Германии публиковались для истории материалы оккупации 1918 года, но, к сожалению, нам они недоступны. Приходится говорить о тогдашних событиях по памяти.

Прежде всего, германское командование убедилось в полной несостоятельности и непригодности для практической жизни того социалистического правительства Центральной рады, которое официально призвало себе на помощь немцев. Нужно было думать о замене этого громоздкого аппарата, составленного из глупых и невежественных людей, каким-либо более подходящим, и притом собственническим, а не социалистическим. Особенно эта мысль занимала генерала Эйхгорна, графа Альвенслебена и майора Гессе. Тут-то и выступил на сцену «Союз хлеборобов-собственников». Этот «Союз» в целях борьбы с надвигающимся большевичеством организовал в Полтавской губернии член Государственной думы Михаил Иванович Коваленко, бывший долго председателем константиноградской уездной земской управы. Полтавская губерния представляла чрезвычайно выгодное и благодарное поприще для беспощадной борьбы с социализмом, и вот почему: в ней никогда не существовало общинного землевладения, чувство собственности развивалось в ее жителях с самого заселения ее в конце XVI и в начале XVII века (1590–1620 годы) выходцами с верховьев Днепра и с правого его берега, преимущественно из Волыни, под влиянием действовавших в судах польских гражданских кодексов и литовского статута; более 80 % земли в ней принадлежало мелким собственникам казачьего и крестьянского звания. В январе 1918 года М. И. Коваленко был убит в своем имении Константиноградского уезда наступавшими на Малороссию красноармейцами. Однако основанный им союз продолжал работать и объединял правые консервативные элементы земельного дворянства и зажиточного хозяйственного казачества и крестьянства. Когда германское командование приняло мудрое решение прогнать от власти диких украинских социалистов и образовать в Киеве правое собственническое правительство, единственной местной организацией, какая могла прийти ему на помощь в этом намерении, был «Союз хлеборобов-собственников». Выработан был такой план: правительство устанавливается монархическое, без парламента, держатель власти будет носить привычный в Малороссии титул гетмана, выберет его съезд хлеборов-собственников, а германское командование признает выбор; кабинет министров назначит гетман по соглашению с командованием из местных деятелей, невраждебных украинскому движению; официальным языком во всех присутственных местах должен быть не общерусский литературный язык, а «украинская мова». Намеченный план заключал в себе одну нелепость: признание официальным языком «украинской мовы» львовского изделия. В этом случае немцы были введены в заблуждение украинскими шовинистами и не догадывались, что искусственной «мовы» в Малороссии никто не понимал и никто в ней не нуждался, а тем более в обширной Новороссии, которую, вопреки истории и существующей действительности, с легкой руки М. С. Грушевского стали включать в «Украину». В остальном план вполне отвечал требованиям момента.