Анатолий Варшавский - Опередивший время. Очерк жизни и деятельности Томаса Мора

Лорд-канцлер — это главный королевский чиновник. Ему подведомственны все административные и судебные дела.

И вот Мор, первый мирянин, назначенный на должность, которую по традиции занимали представители, высшего духовенства, торжественно шествует через Вестминстерский зал к своему кабинету, сопровождаемый герцогами Норфолком и Суффолком, двумя самыми главными царедворцами.

О чем думает Мор? Вот его подлинные слова: «Я считаю это кресло местом, полным опасностей и трудов и далеко не слишком почетным. Чем выше место, тем сильнее падение с него… Если бы не милость короля, то я считал бы свое место столь же приятным, сколь Дамоклу нравился меч, висевший над его головой». [2] По древнегреческому преданию, царедворец Дамокл считал сиракузского тирана Дионисия самым счастливым человеком и завидовал ему. Тогда Дионисий во время пира посадил Дамокла на свое место, а над его головой повесил острый меч на конском волосе. Таким необычным образом Дионисий объяснил, что кажущееся благополучие его непрочно.

Сказано более чем определенно. Нет, этот человек положительно не создан для славы, во всяком случае, такой, какой себе ее представляли почти все его современники.

И уж кто-кто, а Томас Мор отдает себе полный отчет, в какой страшный для Англии час его назначают лорд-канцлером.

В 1521 году некая юная девица становится одной из фрейлин жены Генриха — королевы Екатерины. Девице едва минуло двадцать лет, и если она не слишком красива, то, во всяком случае, достаточно привлекательна, жива, остроумна. И как покажет будущее, очень и очень себе на уме.

Зовут девицу Анна Болейн.

Проходит какое-то время, и она попадается на глаза Генриху.

Увлечение принимает все более серьезный характер. Генрих решает развестись со своей женой и сделать королевой Анну.

Только ли любовь? О нет, все гораздо сложнее.

Когда-то в юности брак с Екатериной скреплял союз с Испанией. С той поры многое переменилось в мире. Состарилась Екатерина, так и не подарив Генриху наследника престола. В семье одна лишь дочь Мария, которая впоследствии приобретает известность под именем Марии Кровавой. Изменились и отношения с Испанией: объединенная в руках Карла V с владениями Габсбургов в одну невиданно огромную империю, она стала слишком могущественной и потому опасной. Она — соперник, и уже начинается эра отчаянной англо-испанской борьбы, которая закончится гибелью Великой армады и постепенным вытеснением Испании с занятый ею позиций. Конечно, все это произойдет полстолетием позже, но начинается эта борьба не на жизнь, а на смерть уже сейчас. И следовательно, брак с Екатериной теряет свой политический смысл.

Вообще-то Генриху было бы выгодно (этого мнения придерживался и бывший канцлер Вулси) жениться, если уж расторгать брак с Екатериной, на какой-нибудь французской принцессе. Франция все более из векового врага превращается в возможного союзника для борьбы с империей.

Но тут-то выясняется, что Генриху не до французских принцесс, он хочет взять в жены Болейн. А для этого надо разойтись с Екатериной.

Для развода нужен повод. И разрешить развод должен римский папа. Женитьба на жене покойного брата Генриху тоже была разрешена в свое время специальной буллой папы Юлия II.

Генрих принимается доказывать, что брак его незаконный. Нельзя было ему жениться на жене брата, И одновременно начинает прощупывать почву: даст ли ему новый папа, на сей раз Климент VII, необходимый развод.

Но папа в зависимости от Карла V. А тот и слышать не хочет о разводе: Екатерина приходится ему родной теткой.

Генрих пытается уговорить папу с помощью богословских рассуждений о «грехе», в котором он якобы живет уже 18 лет, пробует подкупить его, призывает на помощь духовенство своей страны.

Но какое там! За те десять лет, что прошли с того времени, как немецкий монах Мартин Лютер прибил гвоздями на дверях церкви Виттенбергского университета свои вошедшие в историю тезисы, чуть не целые государства поднимают знамя восстания против папской власти. Ссориться с поддерживающим католичество могущественным императором Карлом V папе никак не с руки.

Еще недавно Генрих VIII полностью выступал на стороне папы. Он даже сочинил богословский памфлет, направленный против Лютера, в котором бранных слов против «возмутителя спокойствия» было ничуть не меньше, чем в ответе, полученном им в свою очередь от Лютера.

Но теперь у него перед глазами пример многих немецких князьков, для которых реформация означала в первую очередь возможность поживиться за счет отнятых у католической церкви земель и имуществ. К тому же он крайне недоволен позицией, занятой папой по вопросу о его бракоразводном деле. И Генрих все чаще начинает задумываться над одним весьма далеко идущим планом.

А что, если вообще разорвать все отношения с папой? Отказать ему в высшей духовной власти над страной? И объявить себя верховным церковным владыкой страны?

Какая заманчивая идея! Во-первых, он усиливает свою власть. Он будет и светским и духовным правителем. А главное — какой прекрасный новый источник дохода!

Королю перейдет право назначения на все церковные должности. В его казну поступят аннаты — доходы первого года за ту или иную церковную должность. И десятую часть своих доходов английское духовенство тоже будет платить королю…

А ведь есть еще монастырские земли! Вот где — зачем искать его за морями? — Эльдорадо для королевской казны!

Шаг достаточно серьезный! Но план-то куда как хорош! Тем более что Англия не так уж тесно связана с папством.

И кстати, еще один довод в пользу развода с Екатериной. Это поможет вернее и «законнее» освободиться от Рима.

Человека, который целиком поддерживает этот план, зовут Кромвель. Томас Кромвель. Начинал он свою службу у Вулси. Сейчас он секретарь короля.

Мору ясно: реформация резко ухудшит положение крестьян, увеличит число бродяг и нищих и обогатит придворных и спекулянтов. Она усилит все те недуги, которые он так беспощадно и яростно осудил в «Утопии».

И одновременно приведет к усилению тиранической власти короля.

Против этого он тоже восставал в «Утопии».

Из «Письма к монаху» Томаса Мора: «Правда колет глаза и создает врагов».

Разбирая тяжбу одного из лендлордов со своими крестьянами, Мор пишет: «Несчастные крестьяне — жертвы существующей аграрной политики».

Владелец поместья доводит это до сведения короля.