Коллектив авторов - Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке

Негативные изменения приняли необратимый характер в силу причин, которые заявляли о себе извне и коренились в процессах, происходивших в сфере международных торговых отношений. Для империи Сефевидов, целенаправленными усилиями Аббаса I занявшей важные торговые пути (и морские, и сухопутные), изменения конъюнктуры международной торговли имело самые серьезные последствия — заметенные песком караван-сараи, заброшенные дороги, уменьшение поступлений от торговли и, как следствие, в начале XVIII в. резкое увеличение налогов в два-три раза.

«Персия, Грузия и независимая Татария». Карта Р. Бонна. 1780 г.

Одной из главных забот правительства было поддержание необходимого баланса сил в отношениях с племенами, составлявшими, по приблизительным подсчетам, треть населения Ирана. Давление, которое испытывала центральная власть от кочевых и полукочевых обществ, многое объясняет в истории Ирана не только в Средние века, но и в Новое время. Заложничество (аманатство) как гарантия регулярной выплаты налогов, физическое уничтожение и насильственное переселение на окраины, которого не избежали и кызылбаши, традиционно служившие опорой Сефевидам, лишь на время снимали это противостояние. Когда центральная власть ослабевала, именно племена становились хозяевами ситуации. Но даже когда центр вновь обретал силу, ханы племен возглавляли провинции — это было признанием их естественной власти.

Начавшееся на востоке Сефевидского государства движение суннитов-афганцев, недовольных религиозной политикой, проводимой правительством Султан Хусейна, не представляло серьезной угрозы для династии, а обещало завершиться превращением Кандагара в наследственное владение вождей племени гильзаев. Борьба между представителями племенной верхушки и выдвижение нового предводителя Махмуд-хана ускорило подготовку военного похода, первоначальной целью которого был грабеж Исфахана — столицы и самого богатого города империи. Гильзаи провели несколько рекогносцировочных вылазок, старательно обходя города, и лишь потом их двадцатитысячное войско обрушилось на Исфахан. Никто не мог предположить в то время, что племенной набег обернется полным поражением Сефевидов. Город взять афганцы все-таки не смогли, но почти восьмимесячная осада, вызвавшая повальный голод в столице, полностью деморализовала власть и население. 22 октября 1722 г. Султан Хусейн сдал Исфахан неприятелю, а сефевидская знать присягнула новому шаху. Афганцы продолжили движение во внутренние области страны, грабежами и террором восстановив против себя население, отчаянно сопротивлявшееся завоевателям.

Только на севере страны в прикаспийских провинциях еще удерживал позиции представитель поверженной династии четвертый сын Султан Хусейна, Тахмасп, сумевший вырваться из столицы. В поисках надежной поддержки он сначала направился в Кум, потом в Кашан, на полгода задержался в Тебризе, где провозгласил себя шахом. Своей призрачной властью он был обязан милости хана тюркского племени каджаров, приютившего у себя скитальца. Но время работало на Тахмаспа. Вмешательство России, которая к 1723 г. оккупировала азербайджанское побережье Каспия и Гилян, военные действия османов на западе, заставившие афганцев в 1727 г. уступить им 40 % территории Ирана и признать зависимость от султана, превратили тебризского шаха в заметную политическую фигуру, центр притяжения всех антиафганских сил. Примкнул к ним и отряд хорасанских воинов во главе со своим предводителем Надиром-кули, которому суждено было сыграть выдающуюся роль в истории Ирана.

Будущий покоритель Дели был в это время уже не молод. Он родился в 1688 г. в семье пастуха в Хорасане, куда афшары — одно из кызылбашских племен, не раз поднимавшее мятежи против власти, — были переселены Аббасом I из Западного Ирана. Ритм жизни северной хорасанской окраины, расположенной на кромке туркменской степи, был задан сезонными перегонами скота и не менялся в течение столетий. Разведение верблюдов и выделка овчин чередовались с военными стычками и набегами на оседлые селения. Надир, как многие из его соплеменников, узнал тяжесть неволи, но сумел бежать из рабства, несколько лет служил в ополчениях местных ханов, занимался разбоем с ватагой лихих удальцов. В 1726 г. он поступил на службу к Тахмаспу. Начав новый этап своей карьеры как один из командиров его армии, Надир через несколько лет превратился в самую крупную в военном отношении фигуру на Среднем Востоке. Походы, почти всегда победоносные, следовали один за другим. Подчинив в 1726 г. Хорасан, наместником которого он был назначен Тахмаспом, Надир вернул короне святой Мешхед, захватил Герат и заставил афганцев бежать из страны. Восемь лет спустя после взятия Исфахана большая часть афганских племен во главе с новым предводителем устремилась назад, в Кандагар, увозя в обозе Султан Хусейна, который был убит по дороге. Надир очистил от турок обширные территории от Керманшаха до Тифлиса, с помощью русской артиллерии выбил их из крепостей Северного Азербайджана и добился от России по Гянджинскому миру 1735 г. освобождения Баку и Дербента. Его власть признали «великий могол» Мохаммед-шах, правители Бухары и Хивы.

Постепенно сосредоточивая в своих руках нити управления, Надир убирал сторонников шаха из административного аппарата, выдвигал свои креатуры на военные должности. Это дало ему возможность в критический момент обвинить Тахмаспа в неспособности руководить армией и государством и добиться провозглашения себя шахом. Достаточно стандартный для военачальника «путь наверх», пройденный мирозавоевателем, не объясняет тем не менее одного важного обстоятельства: только ли с полководческим даром Надира связаны одержанные им победы? Что их обеспечивало? Можно ли утверждать, что им был произведен поистине революционный переворот в военном деле?

Подобных вопросов, как правило, не возникает при соприкосновении с военными реалиями Европы. Огромное количество военных мемуаров, справочники с детальным анализом сражений, особенностей тактических приемов дают возможность составить исчерпывающее представление о характере европейской армии. Военные тактики принца Евгения Савойского или Фридриха II Прусского были при жизни их создателей описаны и рекомендованы для изучения армейским офицерам. Приметами времени стали солдат-пехотинец, вооруженный кремниевым ружьем со штыком, марш-маневр, стремительное развитие артиллерии и налаженная интендантская служба; победа часто доставалась тому, кто вовремя озаботился пополнением магазинов боеприпасами и провиантом.